Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло

— Да, это так, главком. Конь этот — память о хорошей девушке, которую я любил. Позднее я понял, что она была верной ученицей Ленина-бакша. Именно это подсказало мне: надо преподнести коня в подарок Ленину-бакша, — отвечал Шагдар, думая про себя: «Почему-то, когда я говорю с главкомом, не могу сдержаться и рассказываю ему обо всем. Умеет он открывать души людей. И если он ученик Ленина-бакша, то каков сам Ленин-бакша? Доведись мне встретиться с ним, наверное, и ему бы все поведал».

— Значит, предлагаешь подарить Ленину-бакша коня? А ведь верно, что лучше коня может подарить монгол? Счастливая мысль пришла тебе! — одобрительно произнес Сухэ-Батор и повернулся к сидящему рядом министру.

— Говорят, в груди мужчины хватит места для оседланного коня. Боец Шагдар подтвердил сегодня справедливость этого выражения, — под смех собравшихся сказал почтенный министр.

— Значит, сделаем так, — решительно заявил Сухэ-Батор, оборачиваясь к Шагдару. — Ты вместе с Наваан-гуаем, не жалея сил, ухаживай за конем. Осенью я обращусь к правительству с предложением включить тебя в число лиц, сопровождающих делегацию.

Жаама. Вот такая история, сынок. Не знаю, как другим, а мне она кажется легендарной…

Автор. Старика Жаама-гуая хоронили перед самым Новым годом. На похороны этого простого человека, всю жизнь занимавшегося тяжелой работой, приносившего людям пользу, а не обиды и огорчения, собралось немало народа. Когда двинулась похоронная процессия, я заметил, что сын одного из родственников нес на алой подушечке орден Боевого Красного Знамени и знак партизана. Мне было грустно и радостно: заслуги покойного, хоть и запоздало, получили признание.

Кончились скорбные речи. Лицо Жаама-гуая с серповидным шрамом, рассекавшим бровь, уже больше никогда не увидит мира.

…Вспоминаю и записываю рассказ Жаама-гуая, и оно стоит перед глазами, его морщинистое, спокойное и доброе лицо с серповидным шрамом поперек одной брови. И все чаще мне приходит мысль: не был ли это след пули белогвардейца, сбитого знаменитым гнедым, не про себя ли, говоря о Шагдаре, рассказал старик доверчивому юнцу?

Перевод О. Смирнова.

Сономын Удвал — известная писательница, видный государственный и общественный деятель МНР. Член ЦК МНРП, член Президиума Великого Народного Хурала, член бюро Международной демократической федерации женщин. Родилась в 1921 году в Булганском аймаке в семье скотовода. В 1943 году окончила Московский институт востоковедения.

Первые литературные произведения С. Удвал напечатала в 1938 году. С тех пор ею создано множество стихотворений, рассказов и повестей о социалистической Монголии, о дружбе монгольского и советского народов, многие из которых вошли в книгу «Мы встретимся с вами» (1965). В Монголии популярна лирическая повесть С. Удвал «Одгэрэл» (1957). Перу писательницы принадлежат также рассказ «Букет цветов» (1963, русский перевод — 1971), повести «Первые тринадцать» (1967, русский перевод — 1969), «Редкий человек» (1970, русский перевод — 1974), историко-революционный роман «Великая судьба» (1970—1973, русский перевод — 1977), воссоздающий эпизоды из жизни и деятельности героя монгольской революции Хатан-Батора Макмаржава. С. Удвал выступает как кинодраматург, литературовед. На русском языке публиковался очерк писательницы «Горизонты монгольской литературы» (1973) и другие работы.

С. Удвал удостоена Золотой медали Мира имени Фредерика Жолио-Кюри (1965) Всемирного Совета Мира и премии журнала «Лотос» (1971 г.) Ассоциации афро-азиатских писателей.

— Зачем разыгрывать представление? — засомневался Тэгшэ. — Неизвестно еще, как ко всему этому отнесутся родители и родственники.

— Э-э, да ты совсем никудышный мужчина, — горячо возразил Дэндэв. — Как только станет известно, кого ты себе в жены приглядел, не только родители, но и все сопляки в округе проходу тебе не дадут!.. Вот разве устроить так, чтобы кто-то из своих же уговорил родителей? Мол, Тэгшэ сам никогда не женится — считает это слишком хлопотным делом. И в то же время на Дэндэва, что готов устроить побег невесты, он не сердится. Ундрам, мол, еще повезло, что у Тэгшэ такой друг, как Дэндэв… Ну, как?

— Что ж, — обратился Тэгшэ к девушке, — готовься. Дэндэв приведет коня и будет ждать тебя в полночь там, где ты спрятала вещи. Я встречу вас у обона. Договорились? Только не обманывай. Приходи обязательно!

Ундрам провожала Тэгшэ взглядом, пока он не скрылся из виду, а потом, вздохнув, медленно пошла домой.

Наступила осень, по ночам все чаще и чаще случались заморозки. Холодный ветер пронизывал юрты насквозь. Аилы, разбившие осеннюю стоянку у северных склонов гор, запасали аргал для топлива.

Семья Цогто раньше других закончила подготовку к осени. У Цогто, низенького смуглого старика, была единственная дочь, прозванная за изящество и грациозность Ланью. Известно, как любят и балуют единственную дочь в семье. Трудности и невзгоды дочь Цогто познала лишь покинув родительский дом.

Ундрам была своевольна и остра на язык. Во всяком случае, характером могла, пожалуй, сравниться лишь с Гуром, сынком разгильдяя Ерэнтея. Недаром про них говорили, что доведись им вдвоем оказаться в юрте — и юрта наверняка рухнет. Было немало и завистников, утверждавших, что, если даже какому-нибудь молодцу и удастся ее покорить, она по-прежнему будет одаривать парней кокетливыми взглядами. Ведь в степных аилах все известно, кто с кем поговорил, кто на кого взглянул. Но разве Ундрам виновата, что местные парни частенько наведывались к дядюшке Цогто с единственной целью — полюбоваться его дочерью! А матери взрослых сыновей частенько говорили:

— Сыну какого счастливого отца достанется в жены дочь Цогто?

…Отец Ундрам, Цогто, с утра был в плохом расположении духа. Оседлав единственного быстроходного коня, он направился к Ерэнтею по прозвищу Разгильдяй. Ерэнтей ставит новую юрту, значит, собирается женить сына. А тот, слышал он, хочет взять в жены Ундрам. «Единственная дочь станет батрачкой у Разгильдяя? Не бывать этому!» — все больше и больше распалялся старик. По пути он заглядывал в знакомые аилы, где его неизменно угощали вином, и приехал к Разгильдяю изрядно захмелевшим. Когда же он спешился во дворе Ерэнтея, то увидел, что там уже закругляют стенки юрты. «Подумать только! Современная молодежь женится, даже не сказав родителям. Нет, не бывать этому. Партия и правительство еще не говорили такого, что молодежь может жениться без ведома родителей.

А может быть, Ерэнтей перегонял скот и получил много денег. И я подоспел как раз вовремя. В самом деле — пришло время выдавать дочь замуж. Но прежде я ее как следует отчитаю.

Вот только сынок Ерэнтея такой же бездельник и разгильдяй, как его отец. Начнет бить мою дочь, а то еще и выгонит».

Всю дорогу старик обдумывал разговор с Ерэнтеем, представлял, как задаст ему жару. А вышло совсем иначе: приехал, молча посидел и в полночь вернулся домой.

«Ундрам,