Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт
Я посмотрел на принцепса. Он заметил мое удивление и ухмыльнулся.
Я поправил на плечах пальто Юдекса[1]. Они не смогли найти одежду моего размера, и я вдруг почувствовал, что выгляжу ужасно глупо в этой обтягивающей синей ткани. «Как вас зовут, принцепс»? — спросил я.
— Прошу прощения, сэр. Я должен был упомянуть — Отириос.
— Мы установили личность погибшего, Отириос? — спросил я. — Насколько я понимаю, с этим были какие-то проблемы.
— Мы так считаем, сэр. Мы полагаем, что это коммандер Тактаса Блас, инженер.
— Вы верите, что это так? Почему верите?
Это вызвало косой взгляд:
— Вам сообщили, что характер его смерти — изменение, да, сэр?
— И?
— Ну... это затрудняет опознание тела, сэр. — Он провел меня по небольшому деревянному мостику, перекинутому через журчащий ручей. — Или даже, — добавил он, — идентифицировать его как единственное, сэр. Вот почему мы, апоты, здесь.
Он указал на туман за окном. Я всмотрелся в туман и заметил фигуры, бродящие по садам, тоже одетые в темно-красные плащи, и все они несли что-то, что можно было по ошибке принять за птичьи клетки, но в каждой клетке была не птица, а изящный папоротник.
— Проверяем на заражение, — сказал Отириос. — Но пока мы ничего не обнаружили. Ни одно контрольное растение еще не побурело и не погибло, сэр. На территории поместья нет признаков заражения.
Он подвел меня к обитой тонкой папоротниковой бумагой двери в поместье. Когда мы приблизились, мне показалось, что я услышал какой-то долгий, продолжительный звук внутри особняка. Я понял, что это плач.
— Что это? — спросил я.
— Служанки, вероятно, — предположил Отириос. — Они, э-э, были первыми, кто добрался туда. Все еще очень взволнованы, как вы можете себе представить.
— Разве они не нашли тело несколько часов назад?
— Да. Но вспышки еще продолжаются. Когда вы увидите тело, вы поймете почему, сэр.
Я слышал крики, дикие и истеричные. Я постарался, чтобы на моем лице не отразились эмоции.
Я приказал себе сохранять самообладание. Я был сотрудником Юдекса, имперской администрации, ответственной за управление высшими судами и отправление правосудия по всей Империи. Я должен находиться в этом прекрасном доме, даже если он будет наполнен криками.
Отириос открыл дверь. Плач стал намного громче.
Я подумал, что моча должна была оставаться в моем теле, но, если эти крики будут продолжаться еще долго, она может закончиться.
Отириос провел меня внутрь.
ПЕРВОЕ, ЧТО МЕНЯ поразило, — чистота этого места. Не просто отсутствие грязи — хотя ни грязи, ни пятнышка не было и в помине, — но и стерильность всего, что находилось передо мной, какой бы элегантной ни была вещь: обеденные диваны были слишком гладкими и безупречными, тканые шелковые коврики, разложенные квадратами на полу, — слишком нетронутыми; возможно, они никогда не знали топота ног. Во всем доме было так же уютно и комфортабельно, как под ножом хирурга.
Что не означало, что здесь не было роскоши. Миниатюрные мей-деревья были переделаны таким образом, чтобы они росли под потолком и служили люстрами — чего я никогда раньше не видел; их плоды были полны маленьких светящихся мей-червей, которые отбрасывали на нас мерцающий голубой свет. Я спросил себя, дорогой ли здесь даже воздух, но потом понял, что так оно и есть: в угол каждой большой комнаты был встроен массивный кирпис — высокий, черный гриб, предназначенный всасывать воздух, очищать и выдыхать прохладным.
Крики доносились откуда-то из особняка все громче и громче. Я слегка вздрогнул, но знал, что это никак не связано с температурой воздуха.
— Мы оставили весь персонал и свидетелей здесь, в доме, как велела расследователь, — сказал Отириос. — Я полагаю, вы захотите побеседовать с ними, сэр.
— Спасибо, принцепс. Сколько их всего?
— Семь. Четыре служанки, кухарка, садовник и экономка.
— Кому принадлежит эта усадьба? Я так понимаю, не коммандеру Бласу?
— Да, сэр. Этот дом принадлежит клану Хаза. Разве вы не видели эмблему? — Он указал на небольшой символ, висевший над входной дверью: одинокое перо, торчащее между двумя деревьями.
Это заставило меня задуматься. Хаза были одной из богатейших семей Империи и владели огромным количеством земель во внутренних кольцах. Ошеломляющая роскошь этого места начинала обретать смысл, но все остальное становилось только более запутанным.
— Зачем Хаза дом в Даретане? — спросил я, искренне недоумевая.
Он пожал плечами:
— Не знаю, сэр. Может быть, в остальных местах не осталось домов на продажу.
— Кто-нибудь из клана Хаза сейчас здесь?
— Если это так, сэр, то они чертовски хорошо прячутся. Экономка должна знать больше.
Мы продолжили путь по длинному коридору, который закончился черной дверью из каменного дерева.
Когда мы приблизились к двери, воздух наполнился слабым запахом: чем-то затхлым и сладким, но с оттенком прогорклости.
Мой желудок сжался. Я напомнил себе, что нужно высоко держать голову, сохранять хмурое выражение лица и выдержку, как и подобает настоящему помощнику расследователя. Затем мне пришлось напомнить себе, что я и есть настоящий помощник расследователя, черт бы все это побрал.
— Вам приходилось раньше расследовать много смертельных случаев, сэр? — спросил Отириос.
— Почему вы спрашиваете? — спросил я.
— Просто любопытно, учитывая характер этого дела.
— Нет. В основном мы со расследователем занимались мошенничеством с платежами среди офицеров здесь, в Даретане.
— Значит не вы расследовали то убийством в прошлом году? Когда пьяный охранник напал на парня на контрольно-пропускном пункте?
Я почувствовал, как что-то напряглось у меня на щеке.
— Должность расследователя Юдекса была создана здесь всего четыре месяца назад.
— О, я понимаю, сэр. Но вы не занимались расследованиями смертей со своим расследователем на предыдущем месте работы?
Мускул на моей щеке напрягся еще сильнее.
— Когда расследователь прибыла