Нежный возраст: как радоваться жизни, если ты уже взрослый - Ольмира Беланкова
Если влияние первой папки с грамотами еще может быть неоднозначным (некоторые после победы во втором классе предпочитают почивать на лаврах и уже не бередить былую славу новыми попытками, а некоторые черпают вдохновение в своих ранних признаниях), то со второй все обстоит намного проще:
Танцы? Спасибо, я уже пробовал, не мое.
Стихотворения? Это же просто смешно.
Открыть бизнес? На еду хватает, и то слава богу, не в то время живем, чтобы бизнесы открывать.
Паблики и философские цитатники пестрят призывами попробовать, дерзнуть пойти за своей мечтой. Но вы-то уже как раз попробовали. Так что все. Вопрос на этом можно закрыть.
Наши внутренние изменения практически не заметны для нас самих. Развитие наше проистекает так плавно, а главное, мы так субъективны в оценке самих себя, что для нас может быть шоком осознать, что:
За годы жизни мы сильно изменились. Мы стали умнее, сильнее, взрослее, опытнее. Мы как никогда хорошо управляем эмоциями, совершенно на новом уровне трудоспособны. Мы отлично распоряжаемся доступными нам ресурсами и свободно можем искать новые. Наши отношения с другим мнением куда более тонкие и продуктивные. Мы выросли! С момента нашего раннего детства мы действительно выросли, и даже за те две только что прошедшие недели мы стали на две недели опытнее, мудрее и сильнее.
Если что-то не получилось раньше, то, возможно, получится именно сейчас. Действия маленького ребенка или подростка, или дебютанта в какой-то сфере не могут однозначно определять мою сегодняшнюю способность преуспеть в том или ином деле.
Ура! Можно не отводить взгляда от второго ящичка и также черпать в нем вдохновение. Ценен даже самый маленький опыт, который пригодится в новых попытках. А можно и просто не брать в расчет прошлое, потому что с того времени все изменилось, и в первую очередь вы сами.
Прекрасно, не правда ли?
Ольга, 29 лет
У нас в семье всегда была слышна музыка, папа играл на гитаре. Я же начала петь еще в раннем детстве. Выходило так себе, но достаточно звонко. А потом я попала в музыкальную школу. На занятиях хора петь получалось очень хорошо и, главное, приносило огромное удовольствие. Но самым классным было то, что у нас появились индивидуальные занятия по вокалу. Мне дали избитое по меркам музыкальных школ произведение, но в нем можно было так разгуляться голосом, так высоко забраться! Я пела на занятиях, пела на концертах в своей обычной школе. А потом… пришла девочка с какими-то просто невероятными легкими. Она могла минутами не дышать. Она даже говорила как-то по-другому. И пела очень звонко, чисто, объемно. И еще одна девочка пела очень здорово. Причем совершенно естественно. И еще одна… Там, где мне нужно было стараться, работать, искать подходы, они просто пели. А там, где они старались, начиналась территория, для меня абсолютно недоступная. Мою песню поручили девочке, которая пела хуже меня, да еще и гнусавила. Мне же дали какой-то невнятный репертуар, в то время как сильные девочки исполняли прекрасные вещи. «Музыкалка» закончилась, и, конечно, я серьезно вокалом уже не занималась. Когда пыталась куда-то вписаться (в вокальный кружок, другую музыкальную школу), то «вы же понимаете, у нас уже много учениц, на всех просто не хватает времени». Ну понятно, что времени не хватало в основном на меня. Петь все равно хотелось, но когда стало ясно, что ничего серьезного из этого не выйдет, то уже и не лезла. Пела в хоре иногда для души. Много лет прошло, да и возраст уже… Я тогда в другой стране жила и как-то зашла в местную музыкальную школу (на это были свои причины: очень хотелось иметь студенческие скидки, а для этого надо было где-то учиться). И что же оказалось?! Оказалось, что и талант у меня есть, и все данные есть, и профессионально я смогу этим заниматься… Я еще тогда несколько лет пела. А захочу, еще раз вернусь к вокалу. Всегда найдется место, в котором ждут тебя и только тебя. Я теперь это знаю.
Глава 7. О сложности радоваться настоящему дню
Возможно, взрослость пугает потому, что это уже наше настоящее… А настоящему бывает сложнее радоваться, чем прошлому или будущему. Может быть, нам кажется, что сейчас недостаточно хорошо, просто потому, что это именно сейчас?
Я бы сказала, что сейчас – это часть жизни, проживаемая непосредственно. Прошлое всегда опосредовано нашими воспоминаниями и иногда рассказами о нашем прошлом другими. Будущее опосредовано нашим настроем и особенностями восприятия. В связи с этим наше отношение к прошлому может измениться довольно легко (вы наверняка сталкивались с тем, что даже плохое воспоминание в какой-то момент вызывает у вас улыбку, или даже в хорошем воспоминании всплывают такие назойливо-неприятные детали, что в целом оно покажется ужасным), ну а восприятие будущего меняется вообще очень часто (пересеклась взглядом с парнем в автобусе – рожу от него шестерых детей; парень вышел, не познакомившись, – умру старой девой). А вот настоящее меньше всего поддается «творческой обработке», и его восприятие будет больше всего зависеть от реальности.
И именно в настоящем счастье ощутить сложнее всего. Именно настоящее часто кажется блеклым и по отношению к прошлому, и по отношению к будущему.
Мне кажется, что во многом это связано с царящим в обществе диктатом счастья. Если с настоящим особенно ничего не сделаешь (кроме попытки сохранять бодрость духа и хорошее настроение), то прошлое и будущее будут серьезно перекроены, чтобы по максимуму соответствовать стандартам счастья.
Разве не удивительно, что многие люди верят в то, что самая счастливая пора жизни – детство? Я так же, как и все, вспоминаю с нежностью и
Ознакомительная версия. Доступно 11 из 55 стр.