Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

Ознакомительная версия. Доступно 26 из 130 стр. какое бы дело ни принимался Робинзон Крузо, какой бы поступок он ни замыслил, ему всегда придется хорошенько подумать, стоит ли игра свеч. Он как следует взвесит все за и против – выгоды, риски, затраты, – поскольку знает: рассчитывать приходится только на себя. Будь рядом с ним хоть кто-то, способный выручить его из любой передряги или спасти от последствий легкомысленных поступков, его суждения и решения не были бы такими продуманными. Ничего не поделать: ответственность за себя становится основой стандарта оценки любых действий, которые приходится выполнять.

Этот стандарт представляет собой некую шкалу, и на ней выстраиваются все совершаемые поступки – от «правильных» (разумных) до «плохих» (совершенно бессмысленных). Хорошими поступками с точки зрения Робинзона будут те, что направлены на его безопасность и делают жизнь удобнее. Все остальные – плохие поступки. Любому человеку в подобных обстоятельствах такая шкала покажет, как выглядят его нравственные аспекты жизни по отношению к самому себе. Если нет прогрессирующего недуга, отравляющего каждый новый день; если голова хорошо соображает и риски обезуметь вроде бы не грозят, человек примется обустраивать свою жизнь, притом не абы как, а очень тщательно. Все эти усилия и заботы он посчитает абсолютно верными, ведь что может быть важнее борьбы за полноценное существование? К тому же он, несомненно, вправе быть счастливым. Ну а что такое счастье, каждый понимает по-своему, в зависимости от собственных интересов и возможностей. Однако у всех нас, какими бы разными мы ни были, есть масса общих черт – так уж мы устроены, потому и представления о благополучной жизни будут у многих в целом похожими. И неважно, в изоляции живет человек или среди людей.

Исторически сложилось так, что удовлетворению своих запросов и нужд, поиску ресурсов и развитию новых возможностей люди уделяют колоссальное внимание, время и силы. А безволие и инертность в этой области ведут в лучшем случае к состоянию хронической неудовлетворенности, а в худшем – к огромным страданиям и смерти. Такое положение вещей естественным образом ставит перед человеком вопрос о цене и этичности его действий по улучшению жизни. И в основе того или иного выбора лежат самые элементарные биологические и психологические факторы: естественные потребности и эмоциональные устремления; уязвимость перед болезнями и самой смертью; страх одиночества и потерь и инстинкт самосохранения. Вот на чем стоит все, что в конечном итоге люди считают для себя хорошим или плохим – как в уединении, так и вовлекаясь в цепочки самых многообразных отношений с другими. Инстинктивно одобряемое собственное желание жить хорошо оказывается фундаментом всех моральных кодексов.

Спустя какое-то время на острове к Робинзону присоединился человек по имени Пятница, началось их общение и взаимодействие, – и сценарий тут же значительно усложнился, притом для них обоих. Свобода Робинзона поступать только по своему желанию закончилась, зато теперь нужно учитывать возможные последствия своих действий для Пятницы, особенно если что-то Пятнице вдруг не понравится и тот, чего доброго, захочет отомстить. Если только Робинзону не вздумается подчинить себе Пятницу (а дело это непростое и вообще сомнительное), придется обдумать какие-нибудь взаимоприемлемые условия сотрудничества с ним.

Изменившаяся ситуация требует неких «социальных» и «политических» договоренностей по поводу взаимоотношений Робинзона и Пятницы. Чтобы все это имело смысл, договоренности должны, по сути, являться правилами: соблюдение их обязательно. Так, наши герои устанавливают моральные и этические нормы, определяющие, как они должны вести себя по отношению друг к другу. Чтобы правила обладали нормативной силой, их должны признавать обе стороны. Это особенно важно: и тот и другой берут на себя моральное обязательство следовать общим установкам. Лишь это обязательство может обеспечить регулирующую основу их мирного сосуществования. В противном случае главным политическим принципом в их маленьком обществе, где людей всего лишь двое, стало бы запугивание, основанное на угрозе насилия, – обычная мораль мафии.

Конечно, такой ход рассуждений больше применим к более крупным группам. По мере того как их взаимодействия усложняются, сообществам приходится устанавливать правила, всесторонне регулирующие их поведение: сюда будет входить следование обычаям, вопросам морали и этики, законам, на которые надо опираться в решении своих задач. Правила четко обозначат, как надо и как не надо жить в этом сообществе. Ведь в них заложены смыслы ценностных суждений тех же самых людей, чью жизнь эти правила направляют и регулируют. Они по определению не могут быть отделены от ценностных установок, иначе как бы они определяли, какие действия желательны и допустимы, а какие нет; что такое хорошо и что такое плохо? В основе всех этих правил – представления людей о верном и неправильном, выраженные в более или менее четких этических и моральных принципах.

Если личные договоренности почему-то оказываются беспомощны в вопросах контроля антисоциального поведения в обществе, нужно создавать формальную систему законов и организовывать работу судебной власти. Такие шаги направлены на то, чтобы побудить людей вести себя как подобает; иметь возможность решать споры между гражданами; удовлетворять требование народа справедливо наказывать преступников.

Но система законов, от которых нельзя отступать, позволяет определенной части общества контролировать поведение других, прибегая к насилию или угрозам насилия. И теперь любое объединение граждан оказывается на скользкой дорожке социальной организации. Опасность заключается в том, что власть отныне принадлежит органу, уполномоченному применять физическую силу, а вероятность злоупотребления этой властью неизменно высока.

Когда один такой орган получает полное право на применение насилия с целью обеспечивать соблюдение правил, его уже причисляют к тому, что называется государственной системой. Законодатели всегда четко провозглашают свои цели – это и защита прав людей, и поддержание социального порядка. Но даже преисполненные самых благих намерений, чиновники регулярно нарушают права людей и подрывают порядок, который они призваны защищать. И поскольку это несправедливое противоречие становится возможным благодаря полному праву – буквально монополии – на применение силы, то важнейшие проблемы политической теории можно сформулировать в виде следующих вопросов:

✶ К какой сфере относятся действия человека, к которым может применяться государственное насилие?

✶ Каким образом легитимное насилие может применяться к лицам, нарушающим правила своего государства?

✶ Что представляет собой равновесие между свободой и ограничениями свободы?

✶ Какие доводы могут убедить граждан, имеющих собственные суждения по поводу морали, в допустимости применения силы властями?

Ответы на эти и подобные им вопросы определяют, какую роль играет свобода личности в том или ином обществе.

Так, например, в современной Америке голос индивидуальной свободы уже едва слышен и во всей направленности политической мысли на Западе явно преобладает отчетливо выраженный

Ознакомительная версия. Доступно 26 из 130 стр.