Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров

Но если на монетах Пирра изображен не Ахилл, а Александр, то можно ли в качестве изображенной на другой стороне монеты Нереиды считать именно Фетиду, мать Ахилла? Ответ, как нам кажется, может быть утвердительным. Ахилл, изображенный с лицом Александра Македонского (получающим щит Гефеста от своей матери — Фетиды), или сам Пирр в образе Александра, связанный с морским божеством, — все это могут быть две стороны одной медали. Возможно, что монеты Пирра отражают два аспекта царской пропаганды: первый — привязка к Александру как к борцу с враждебным варварским миром под знаменем панэллинизма и создателю великой греческой империи; второй — привязка к Ахиллу, продолжателем дела которого — борьбе с троянцами уже на италийской земле — являлся эпирский царь.

***

Подводя некоторые итоги рассмотрению идеологической политики Пирра, необходимо указать на ту продуманность и четкую направленность, которая была ей свойственна. Царь доселе мало кому известного за пределами Греции Эпира стал и новым Ахиллом, продолжившим в новых условиях борьбу с потомками троянцев, и носителем, опять же, в новых условиях, панэллинской идеи, которую до него успешно осуществлял Александр Великий. При этом Пирр, если так можно выразиться, успешно применял идеологическую пропаганду и для «внутреннего пользования» — он наделил себя божественными символами и сверхъестественными способностями, что поставило его в один ряд с легендарными героями мифов. Даже прозвище Орел, которое получил Пирр от своих соотечественников, весьма символично: орел — это птица, которая была связана с верховным богом эллинов Зевсом. Все это, в конечном итоге, создавало Пирру достойный имидж как внутри Эпира, так и за его пределами.

Как в античной исторической традиции, так и в современной научной литературе Пирр по большей части представлен в образе отчаянного вояки, способного решать важные вопросы только на полях сражений. Между тем в нашем распоряжении есть факты, свидетельствующие о высоком для древней эпохи уровне организации Пирром дипломатической службы, что позволяет составить иное представление об эпирском царе. Так, у Полиэна мы находим довольно интересное указание на то, что «Пирр советовал перед войной убеждать врагов страхом, выгодой, сладкими речами, состраданием, справедливостью, законностью, соглашением, силой» (Polyaen., VI, 6, 3; пер. А. Б. Егорова). Как мы постараемся показать, этому наставлению, которое царь, по-видимому, оставил для будущих поколений в своих мемуарах, он следовал в течение всей жизни.

В античной традиции, посвященной царю Пирра, нет более сложной и запутанной проблемы, нежели вопрос о его переговорах с римлянами. Не случайно Р. фон Скала назвал эти переговоры «темной главой Пирровой истории»[740].

Многие годы почти все антиковеды, которые так или иначе занимались изучением деятельности Пирра, пытались реконструировать последовательность его переговоров с римлянами[741]. Вместе тем то, что они пришли в данной связи к различным, а зачастую и просто противоположным выводам, заставляет нас еще раз вернуться к этой проблеме.

Главная трудность в реконструкции данных событий заключается в противоречивости и скудости античной исторической традиции. Зачастую мы сталкиваемся с тем, что о каком-то важном событии упоминает лишь один автор, тогда как все остальные хранят о нем полное молчание. Источники, сообщающие о переговорах Пирра с римлянами, представляют собой своего рода мозаичную картину. В этих условиях многое зависит именно от выбора того источника, той версии, которой мы намерены следовать. Таким образом, все это предполагает определенный элемент субъективизма в изучении интересующего нас вопроса.

Как бы там ни было, первым шагом в данной связи должна стать классификация и систематизация имеющихся в нашем распоряжении источников. В научной литературе существуют различные виды подобной классификации и систематизации. Так, О. Гамбургер классифицировал источники, исходя из последовательности представленных в них событий[742]. Опираясь на его построения, мы получаем такую картину:

Из приведенной классификации О. Гамбургера видно, что, во-первых, некоторые важные события, упоминаемые одной группой античных авторов, иногда полностью отсутствуют у других и, во-вторых, что представленная здесь последовательность событий сильно запутана, результатом чего являются трудности с их реконструкцией.

По другой классификации, предложенной Д. Кинастом, вся историческая традиция разделяется на три четко отличающиеся друг от друга группы.

Первая представлена Титом Ливием и его эпитоматорами — Евтропием и Флором (Liv. Per., 13; Eutrop., II, 12–13; Flor., I, 13, 14–21), к которым примыкают Дион Кассий и Зонара (Dio Cass., fr. 40, 29–41, 44; Zon., VIII, 4, 4–12; 5, 8–9). Согласно их описанию событий, после битвы при Гераклее и похода Пирра на Рим римские послы во главе с Г. Фабрицием появились у царя с просьбой об освобождении пленных. Пирр освободил всех пленных без выкупа и направил Кинея в Рим для заключения мира. Вмешательство Аппия Клавдия привело к краху переговорного процесса. Далее, в 278 г. до н. э. имело место второе консульство Фабриция, с