Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

Все внутри меня перевернулось, спуталось. Он был прав. Глаза защипало.

— Я все время все порчу.

Линк провел большим пальцем по моей щеке:

— У тебя все получается.

Я изо всех сил пыталась сдержать слезы. Потому что если начну — уже не остановлюсь.

— Я раню тебя. А ты — последний человек, которому я хочу сделать больно. Иногда мне кажется, будто я только это и умею — приносить боль. Тревогу.

— Арден, — прошептал он. — Я знаю себе цену. Я выдержу, если у тебя случится срыв. Я все равно останусь здесь. Ждать, пока мы все исправим. Это единственное, чего мы можем хотеть друг от друга. Идеала не бывает. А вот склеить разбитое — можно.

Я машинально закрутила нитку, торчащую с края моих шорт, туго обмотав ее вокруг пальца — боль помогала сдерживать слезы.

— Ты даешь куда больше, чем боль и тревогу, — сказал Линк, аккуратно размотав нитку с моего пальца. — Ты даешь понимание. Честность. Добро. И такой огонь… Не обесценивай себя. Это бесит меня.

Я выдавила хриплый смешок:

— Извини.

— Должна, — ответил он с усмешкой.

Он чуть приподнял мой подбородок:

— Ты — настоящее чудо, слышишь?

Я сглотнула:

— Я…

Но договорить не успела. Словно он знал, что я хотела сказать, и не дал словам сорваться. Вместо этого он поцеловал меня. Этот поцелуй был и нежным, и сильным, и тихим, и пылающим одновременно. Сочетание, которое было только в нем.

Его язык скользнул вдоль моего, играл, дразнил. Я прижалась к нему, всем телом — мне нужна была эта сила, это прикосновение. Я застонала, отдаваясь ему.

Рука Линка опустилась под мою попу, и он приподнял меня. Я вжалась в него, ощущая, как он твердеет, как он хочет большего. Как и я.

Брут гавкнул дважды, и я резко оторвалась от Линка, взглянув вниз на пса.

— Эта собака… — проворчал Линк, не отпуская меня. — Ему чертовски повезло, что я его люблю. А то он сейчас был бы записан в главные крушители страсти.

Я расхохоталась и уткнулась в его шею.

— Люблю твой смех, — прошептал он.

Я отстранилась, заглянув в его гипнотизирующие глаза:

— Спасибо, что позволяешь мне облажаться.

— Спасибо, что даешь мне на это указывать, — сказал он с улыбкой.

— Хочешь пойти со мной? — спросила я, неуверенность просочилась в голос.

— Злюка, я хочу пойти с тобой хоть на край света.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться:

— Не разочаруйся, ковбой. Мы в одежде пойдем.

— Я могу быть креативным даже в одежде, — бросил он, подмигнув.

Соски моментально напряглись до болезненной чувствительности:

— Ты совсем не помогаешь.

— А ты думаешь, ты мне помогаешь? Я чувствую твое тепло, как оно проникает в меня, сжигает изнутри. Чувствую, как близко я к тому, чтобы в тебе утонуть. Чтобы узнать, какая ты на вкус, на ощупь… — Он выругался сквозь зубы.

Меня проняла дрожь:

— Линк…

— Черт, — прошипел он, ставя меня на землю. — Мне нужно отойти. Ты — хуже кокаина.

Губы дернулись:

— Прости?

— Должна. — Он выдохнул. — Ладно. Куда мы идем… не раздеваясь?

Я подняла голову и широко ему улыбнулась:

— Это сюрприз. Но, думаю, тебе понравится.

Арден

Поездка в город была быстрой, но я все равно заметила, как Линк время от времени косился на бедного Брута, который устроился между нами на сиденье. Я пыталась сдержать смех… не получилось.

— Это не смешно, — пробормотал Линк. — Если ты ведешь меня в людное место, меня, скорее всего, арестуют за то, что я разгуливаю с эрекцией.

На этот раз я рассмеялась в полный голос:

— Прости.

— Ты совсем не сожалеешь, — отрезал он.

— Нет, не сожалею.

— Злюка, — пробормотал он.

Я посмотрела на него:

— Отказался бы от того поцелуя, чтобы не мучиться сейчас?

Глаза Линка засияли ярче, в них вспыхнул тот самый светло-зеленый оттенок:

— Ни за что не отказался бы от ни одной секунды с тобой. Даже если бы за это пришлось подписаться на вечные пытки.

— Вот и хорошо.

— Значит, синие шары, — буркнул Линк.

Брут повернулся и лизнул его в щеку.

Линк усмехнулся:

— Солидарность. Наконец-то.

— Не уверена. У Брута этих самых шаров уже давно нет.

Линк прикрыл уши псу:

— Не напоминай ему. Это жестоко.

Я рассмеялась и припарковалась чуть поодаль от The Collective:

— Пошли. — Я пристегнула поводок к ошейнику, и Брут уставился на меня с укором.

— И вдобавок к унижению, — покачал головой Линк. — Я бы никогда так с тобой не поступил, Брут.

— Тогда получил бы штраф от Трейса, — заметила я.

— Я могу себе это позволить.

— Миллиардеры, — пробормотала я, захлопывая за собой дверь.

Когда мы двинулись к The Collective, Линк взглянул на меня с легким замешательством:

— Я уже бывал в The Collective.

— Да. Но ты не бывал на нашем арт-лагере. А это мое любимое.

Замешательство сменилось чем-то другим — в его взгляде появилась мягкость:

— Спасибо, что впускаешь меня в свой мир, Злюка.

— Пожалуйста, ковбой.

Брут весело вилял хвостом, пока мы поднимались по дорожке к зданию. За столом, где обычно родители отмечали детей, стояла Фара с хитрой ухмылкой.

— А вот и затворница-художница и мужчина, по которому, похоже, надо лазать, как по дереву.

Я чуть не поперхнулась от смеха:

— Фара.

Она подняла руки:

— Я просто говорю, как вижу. Ничего не могу с собой поделать.

— Постарайся хотя бы не лезть по нему, ладно?

Фара подмигнула:

— Ничего не обещаю.

— Клянусь, с тобой и Лолли — чудо, что у меня до сих пор нет седых волос, — проворчала я.

Линк склонился и поцеловал меня в висок:

— Тебе бы пошла седина.

— О, Господи, — простонала Фара, обмахиваясь рукой. — Уходите отсюда, пока я не загорелась.

Смеясь, я повела Линка дальше по коридору, указывая на разные мастерские и складские помещения. Мы прошли мимо работ в процессе от Ханны, Исайи и Фары. И, судя по всему, та самая акварель Ханны, над которой она мучилась, наконец обрела форму.

Здание The Collective было построено в форме буквы U: галерея с одной стороны, мастерские — по бокам. А в центре находилось мое любимое место.

Я замедлила шаг перед французскими дверями, за которыми доносились голоса и смех. Посмотрела на Линка:

— Добро пожаловать в одно из моих любимых мест.

Открыла двери и жестом пригласила его внутрь. Я