Игорь Подгурский - Последний резерв

Он держал нож лезвием вниз. Угрожающе, но дилетанта сразу видно. Таким манером только тыловиков необстрелянных резать.

Райх даже не стал стрелять в набегавшего на него врага. На такого жаль тратить патроны. Лейтенант, как на образцово-показательных занятиях, сделал шаг в сторону и резко выбросил вперед винтовку, под углом снизу вверх. Ствол по самую мушку вошел под нижнюю челюсть. Провернув оружие, офицер дернул его на себя, уходя с линии атаки. Мужчина по инерции сделал еще несколько шагов и, словно наткнувшись на невидимую стену, тяжко опустился на колено в дорожную пыль. Нож так и остался в его руке. Спецназовец без замаха ударил прикладом по шее, метя в основание черепа. Громко хрустнули шейные позвонки. Враг упал ничком, уткнувшись лицом в землю. Человек был мертв, а тело продолжало жить. Ноги дергались, повинуясь последним сокращениям мышц. Тапки свалились, обнажив мозолистые ступни.

Асмус равнодушно переступил через агонизирующее тело, не желавшее умирать.

В конце улицы раздался мощный взрыв. Во все стороны полетели обломки. В горевшем здании от жара детонировали боеприпасы.

«Хорошо! Просто замечательно! — подумал командир маленького отряда. — Одной партизанской базой меньше».

Его совесть была чиста. Они не ошиблись!

С той стороны повалил особенно едкий дым, который облизывал людей, низко стелясь по земле.

— Все за мной! — крикнул Райх.

Солдаты начали стягиваться к офицеру. Задыхаясь в дыму, они уже плохо понимали, что к чему. Кругом бушевал огонь, перекидываясь с крыши на крышу.

Маленький отряд растянулся редкой колонной. Шли, держась середины улицы, в сторону, противоположную рвущимся боеприпасам. Поселок вовсю полыхал.

За околицей огонь уже не мог дотянуться до охотников. Они цепью окружили горящий поселок. Расстояние между некоторыми бойцами достигало пятидесяти метров. Но и в эту редкую сеть, поставленную профессиональными охотниками на людей, попадалась добыча.

Сержант вразвалочку подошел к офицеру.

— Я дурею от этих гражданских, — радостно оскалился в улыбке заместитель. — Всегда на это покупаются.

Он тягуче сплюнул и с чувством добавил:

— Слабаки! Против нас кишка у них тонка.

— Не стреля-а-ай, — проныл, почти проплакал Райх писклявым детским голосом и подмигнул последнему из оставшихся в живых водителей топливо возов.

Тот оторопело смотрел на своего нового командира.

Внешний вид высокого широкоплечего человека с холодными немигающими глазами не вязался с детским жалобным голоском, доносившимся из луженой офицерской глотки. Не верилось, что его голосовые связки могут издавать что-то, кроме рубленых коротких команд и четких приказов.

Из горящих домов с криками ужаса продолжали выбегать полуодетые люди. Огонь гнал их из-под защиты родимых стен. Они выскакивали из огня, чтобы напороться на огонь спецгруппы. Местных били одиночными выстрелами в упор. Иногда раздавался треск короткой очереди. Охотники на людей с головой окунулись в привычную стихию разрушения и выныривать, похоже, не собирались.

Поселок лесозаготовителей горел. Живых в нем больше не было, только обугливались трупы, большие и маленькие.

Вдали, на дороге, появилось небольшое облачко. Вскоре донесся еле различимый басовитый гул.

В сторону пепелища, еще недавно бывшего поселком колонистов, пылила армейская колонна. Бронированной змейкой извивалась техника. Пыль поднимали боевые машины огневого прикрытия на воздушной подушке. В центре сыто урчали двигатели гусеничных транспортеров с тяжелой пехотой.

Недавно здесь разгромили тыловую колонну обеспечения. Сожгли несколько бензовозов. Командование теперь не рисковало перебрасывать людей и материальные средства без мощного прикрытия. А еще месяц назад этот район был отмечен как спокойный, не попавший в зону действия партизан.

Лейтенант свернул оцепление и собрал всех подчиненных. Колонну встретили на перекрестке.

Не доезжая метров тридцати, головная машина боевого охранения остановилась. Двигатель гудел, работая на малых оборотах. Низкая башенка с тридцатимиллиметровым стволом автоматического орудия лениво сдвинулась в сторону. Казалось, стальное животное принюхивается исполинским хоботом к жалкой кучке людишек, вышедших ему навстречу. Одна очередь осколочными снарядами — и от отряда не останется ничего.

Из-под надежной брони никто не спешил к ним с распростертыми руками. Мало ли кто расхаживает в камуфляже по дорогам. Догоравший поселок тоже не внушал доверия. Кто и зачем устроил эту заварушку? Вопросов больше, чем ответов.

Командир группы развел руки в стороны, показывая, что они пусты, и двинулся навстречу замершей бронемашине.

Зрачок ствола манил и притягивал взгляд. Черный тридцатимиллиметровый бездонный провал, в свою очередь, приглядывался к человеку, стараясь заглянуть в душу. Райх тряхнул головой, прогоняя наваждение. Женский голос в голове молчал.

Не доходя нескольких метров, офицер остановился.

В борту с лязгом открылся люк. Из него выпрыгнул на дорогу человек в черно-сером маскировочном комбинезоне.

— Здорово, — настороженно сказал он.

— Здорово, — эхом отозвался командир охотников.

— Ваша работа? — указал на дымящееся пепелище незнакомый военный. Он так и не удосужился представиться.

— Наша, — подтвердил лейтенант. — База партизан. Была. Район от противника зачищен.

— Управление специальных операций?

— Временно переведены в оперативное подчинение командования группировки, — доложил Райх. — Подтверждаю полномочия. Мой личный номер ВП-053680.

— Это все?

— Все. Для проверки достаточно.

— Так вы откуда? — Офицер из колонны, не отрываясь, смотрел за спину Райху, где продолжило дымить пепелище.

Асмус показал рукой на зеленую стену джунглей.

Спецназовцев распределили по стальным коробочкам, по два-три человека на машину. В тесных десантных отсеках потеснились, принимая пополнение. Летчик наотрез отказался расставаться со своим копьем. Он ни за что не хотел выпускать заостренное древко из рук. Летун, привыкший к высоким технологиям, которыми был напичкан под завязку его аэробот, успел за несколько дней сродниться с самодельным копьем. И даже стал считать его чем-то вроде талисмана.

Ему объяснили, что как только доберутся до базы, так сразу вернут драгоценную вещь. Поколебавшись, он неохотно согласился. Жердь с заостренным концом, черным от засохшей крови, закрепили на броне, поверх ящиков с «зипами». В тесном отсеке летчика усадили между двумя тяжелыми пехотинцами, увешанными оружием. Поерзав на жесткой скамейке, он вроде бы успокоился.