Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

— Значит, ничего не оставалось, говоришь?

— Да. Здесь мы можем передвигаться более свободно. И поговорить. Так, как сейчас. При других условиях это было бы невозможно.

— Поговорить, — повторил Трамниц вслед за Тиллем. — Странная, однако, у тебя манера разговора, выражающаяся в краже дневника у собеседника.

— Он попал ко мне случайно, клянусь, — примирительно поднял руку вверх Тилль.

— Ты случайно взломал мою тумбочку?

— Я споткнулся, честное слово. А потом прочитал начало твоих записей. Дружище, это просто потрясающе. И поскольку весь белый свет горит нетерпением узнать, что ты сделал с Максом, мне не удалось подавить в себе любопытство, о чем весьма сожалею.

В разговоре возникла пауза. Трамниц встал, подошел к окну и нажал на кнопку в стене. С легким шуршанием управляемые с помощью электрического привода внешние жалюзи поднялись вверх, и в палате стало немного светлее.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Трамниц, глядя на клочья утреннего тумана, запутавшиеся между деревьями в парке клиники.

Дождь явно прекратился, но низко висевшие облака, несомненно, несли в себе еще достаточно большой запас воды.

— А думаю я, что ты несешь пургу.

С этими словами он резко обернулся и, глядя на Тилля, заявил:

— И знаешь, почему я так думаю? Потому что чувствую запах твоего страха. Он воняет, как понос пенсионера, у которого порвались памперсы для взрослых. Но не волнуйся.

Проговорив это, маньяк вновь подошел к кровати, сел на стул для посетителей и улыбнулся:

— Мне такое нравится.

Трамниц пытливо посмотрел на Тилля, а затем добавил:

— Обожаю страх и его запах. Это то немногое, что меня возбуждает.

Услышав такое, Тилль сжал левую руку в кулак.

— Ты же мой кумир, — лицемерно проговорил он, почувствовав себя при этом нехорошо. — Чего же удивляться моему состоянию, когда ты столь близко.

В ответ Трамниц склонил голову, скептически поглядел на Тилля и озорно улыбнулся:

— Так ты говоришь правду?

— Да, — кивнул Тилль, но боли при этом на удивление не почувствовал.

Возможно, такое было связано с продолжающимся действием лекарственных средств, а может быть, страх перед Трамницем вытеснял из сознания все остальные негативные чувства.

— Гм, — задумчиво потер подбородок Трамниц. — Тогда получается, что Касов лжет.

— Я не знаю, что сказал тебе главный врач, — пожал плечами Беркхофф.

— Он говорит, что ты симулянт и просто играешь роль. В общем, ты не тот, за кого себя выдаешь.

— Это неправда.

— Почему я должен верить тебе, а не доктору? После вторжения в мою палату твои слова не заслуживают особого доверия.

— Это верно, — сказал Тилль, изо всех сил стараясь выглядеть виноватым.

— Может быть, ты и не поклонник вовсе, а стукач?

— Нет, нет! Ты что? Никакой я не стукач!

— С кем ты тогда разговаривал в автобусе?

— Чего? — сделал Тилль вид, что не понимает, о чем говорит Трамниц.

— Касов слышал твой разговор в библиотечном автобусе и утверждает, что ты сказал следующее: «Этого хватит, чтобы узнать правду».

— Это…

— Тоже ложь? Значит, ты не был в автобусе и сам с собой не разговаривал?

«Нет, я не разговаривал сам с собой, а говорил по телефону», — подумал Тилль.

— Если ты говоришь правду, то я начинаю беспокоиться о душевном состоянии нашего дорогого доктора, — продолжал между тем Трамниц. — Похоже, что мозги у него работают не лучше, чем у его пациентов. А ты как думаешь?

В ответ Тилль тяжело вздохнул. Трамниц тоже на мгновение умолк, а потом заявил:

— Он считает, что ты явился по его душу.

— Не понял.

— Он думает, что ты прибыл раскрыть его маленький секрет, связанный с дополнительным источником дохода за счет продажи услуг проституток. Хочешь заложить его профессору Зенгер?

— Чего? Нет, мне плевать на Касова.

— А вот он видит это совсем по-другому. Может быть, Касов просто параноик? Однако на кону у него поставлено многое. Под угрозой его прекрасный дополнительный заработок.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Правда?

Чем дольше длился этот допрос, тем больше удовольствия получал от него Трамниц. Во всяком случае, так Беркхоффу казалось.

— Теперь, когда мы так хорошо познакомились, я могу сказать тебе больше, — засмеялся маньяк. — Речь идет о миллионах евро, которые выделяются Европейским союзом на исследования фармацевтических компаний. Естественно, при условии, что производители таблеток смогут доказать целесообразность проведения своих дорогостоящих тестов. Вот тут-то и вступает в игру наш разлюбезный главный врач.

— И каким же образом?

— Касов обеспечивает условия, чтобы средства действовали. Он подсовывает фармацевтическим акулам нужных подопытных кроликов.

«А где Касов находит людей, которые добровольно соглашаются оказаться запертыми в психушке?» — этот вопрос так и вертелся у Беркхоффа на языке.

В волнении Тилль даже не обратил внимания на всю странность этого разговора. Однако Трамниц не дал ему опомниться и сам ответил на напрашивавшиеся вопросы.

— Касов изобретает подходящую легенду и внедряет проституток в клинику. Например, эта штучка Седа принимает таблетки от маниакально-депрессивного психоза, которого у нее на самом деле нет. Единственное отступление от нормы у нее заключается в том, что она слишком чувствительна к боли, когда ее трахают слишком жестко.

От таких слов Беркхоффа бросило в жар, и он откинул одеяло.

— Касов внедряет в клинику здоровых пациентов для проведения над ними незаконных испытаний лекарств?

В принципе, это была хорошо продуманная махинация — когда испытания заканчивались, пациентов выписывали якобы излечившимися от болезней, которыми они никогда и не страдали, а фармацевтическая промышленность получала подтверждение того, что запрашиваемые средства на проведение исследований себя окупают.

— А ко всему прочему он заставляет их еще заниматься и проституцией, чтобы увеличить свою прибыль?

— Очень убедительно, — похвалил Тилля Трамниц. — Можно подумать, что ты слышишь об этих фактах в первый раз.

— А тебе откуда все известно? — удивился Беркхофф.

— Моя адвокатша представляла интересы Касова в подобном деле у его бывшего работодателя.

— Разве она не хранит адвокатскую тайну?

— Только не во время секса.

После всего сказанного такой комментарий Тилля уже не удивил. Однако что-то во всем этом разговоре его сильно насторожило.

— Почему ты мне все это рассказываешь? — спросил он.

— Чтобы узнать, кто из вас пытается меня надуть.

— Я тебя не обманываю, клянусь, — положив руку на грудь, заявил Беркхофф.

— Гм, — хмыкнул Трамниц и сунул руку в карман своих спортивных штанов.

Когда же он ее снова вынул, на ладони у него оказалось лезвие бритвы, которое Тилль нашел в тайнике.

— Эту штуку Касов дал мне для тебя, — пояснил Трамниц.

— Для чего?

В ответ Трамниц закатил глаза и заявил:

— Не надо задавать дурацких вопросов только потому, что мы находимся в психушке. Уж наверное, Касов не просил меня