Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

— Мое портмоне.

— Что? Ах да.

Улыбаясь, он вытащил кошелек из кармана брюк и пошутил:

— Но попытаться все равно стоило.

Фели вытащила две купюры по пятьдесят евро и хотела отдать Ливио обещанный гонорар, но он отказался.

— Лучше как-нибудь пригласи меня в ресторан, — сказал он, послал ей воздушный поцелуй и зашагал в сторону выхода.

Фели дождалась, когда он скроется за металлическими воротами в дожде и заведет машину, затем сделала глубокий вдох и выдох и с дико колотящимся сердцем набрала номер Матса.

Твою мать!

Он знал, что так выражаться нельзя. Его мама постоянно твердила ему об этом, но она его тоже не слушала и по-прежнему тайно пила молоко, этот смертельный напиток. Значит, и он мог тайно материться, тем более у него были на то все причины.

Откуда они вообще взялись здесь?

Франц беспокоился, что его опередит охранник. Что он потерял в строительном магазине слишком много времени, потому что не хотел обращаться к продавцам, а искал все сам. Но какого черта здесь делал этот темноволосый красавчик «полуопустившегося» вида? И куда теперь поехал?

К счастью, на этот раз Франц припарковал свое такси чуть дальше, в пустом аукционном зале, и последние метры прошел пешком. Хотя он промок под дождем, но его осторожность вполне себя оправдала.

Он не выехал навстречу «рено», а мог наблюдать за незваным гостем с некоторого расстояния, из сгоревшего строительного вагончика.

Теперь темноволосый парень уехал, но, черт побери, похоже, он приезжал не один и кого-то здесь оставил.

Женщину.

Чтобы посмотреть на нее, Франц покинул свое укрытие и подкрался к открытым входным воротам. Он заметил ее лишь по движению — как тень в другом конце зала. Но тень говорила с кем-то по телефону и двигалась в его сторону.

— Алло, Матс? Я сейчас выйду наружу, надеюсь, там связь будет лучше, — услышал он. Женщина говорила взволнованно, как будто что-то обнаружила.

Франц огляделся по сторонам, прикинул, не лучше ли вернуться к машине и смыться.

Но тогда все будет напрасно. Вся долгая подготовка.

— Нет, речь идет о высшей цели, — прошептал он самому себе.

И нагнулся.

Подобрал один из ржавых стальных прутьев, которые валялись здесь повсюду.

И обрадовался, что тот, с которым он поджидал женщину, был даже с крючком.

Риск погибнуть в автомобиле в сто четыре раза выше, чем в самолете.

А вероятность, что тебя вырвет после того, как ты услышишь по телефону крики собственной похищенной дочери, равна ста процентам.

Статистика, — подумал Матс, уставившись в алюминиевую миску, которая в самолетах, даже в классе люкс, всегда напоминала тюремный туалет. — Статистика действует успокаивающе, пока не касается тебя самого.

— Что значит, Неле там больше нет? — спросил он, опускаясь на колени в ванной комнате и положив сотовый рядом с унитазом, потому что у него так сильно тряслись руки, что он не мог больше держать его возле уха.

— Здесь в хлеву стоят штатив для камеры и матрас на подставке, — возбужденно ответила Фели. — Но Неле — ни следа. При этом она может быть где угодно. Хлев слишком большой. Возможно, даже с несколькими подвалами.

Последние слова Фели сопровождались пиканьем, потому что аккумулятор сотового Матса разрядился уже до десяти процентов. Он знал, что нужно подняться и подключить телефон к розетке, но даже это казалось ему сейчас невероятным усилием.

— Тогда поищи там еще, — сказал Матс, прежде чем его вырвало.

— Территория огромная. Ты меня не слушаешь? Я не смогу.

— То есть ты просто не хочешь.

Матс знал, что он несправедлив, но в настоящий момент он не испытывал ничего, кроме бессилия и злости, а Фели оказалась единственным доступным громоотводом.

— Ты не хочешь мне помочь.

— Как ты можешь такое говорить? — возмутилась она.

Матс вырвал несколько косметических салфеток из дозатора и вытер остатки рвоты с лица, потом наконец сумел подняться, подтянувшись за поручень.

— Ты терпеть не можешь Неле. Считаешь, это из-за нее я тебя оставил. Ты ее ненавидишь.

А я ненавижу себя.

— Матс, — энергично запротестовала Фели, и Матс пожалел, что не может перемотать назад свой приступ вспыльчивости или хотя бы направить злость в нужное русло, но он просто не мог перестать ругать единственного человека, который ему до сих пор помогал.

— Я думаю, даже если ты найдешь Неле, то не поможешь ей.

— Матс! — Фели снова выкрикнула его имя, но это уже не звучало как протест. Честно говоря, в первый раз тоже. Скорее, как крик о…

…помощи?

— Что у тебя происходит? — прокряхтел он.

— Матс, мне кажется, здесь кто-то есть.

Этого ему уже никогда от нее не узнать. Последнее, что Матс услышал от Фели, был крик, а потом звук, словно раздробили что-то хрупкое.

Затем его экран почернел.

Нет, нет, нет…

Матс распахнул дверь ванной и ввалился в гостиную скай-сьюта. С гулом в ушах, словно машина пикировала вниз, он открыл свой портфель, вытащил зарядное устройство и воткнул его в одну из розеток, встроенных в подлокотник кресла.

На экране появился символ разряженного аккумулятора, значок молнии сообщал о том, что батарея заряжается, но Матс знал по опыту, что пройдет целая вечность, прежде чем он снова сможет позвонить. И это дома, где была стабильная сеть. Сколько времени потребуется, чтобы его сотовый снова подключился к сети авиакомпании на высоте более десяти тысяч метров?

В итоге понадобилось всего шестьдесят секунд.

Минута, во время которой Матс фиксировал взглядом то свой телефон, то настольный светильник перед иллюминаторами, темноту снаружи, красную мигающую лампочку на огромном крыле самолета и снова телефон.

В голове эхом отзывались два крика: дочери и единственного человека, которого он отправил ее спасать.

Телефон завибрировал и вернулся к жизни. Матс ошибся при вводе пароля, со второй попытки ему это удалось, и он открыл сообщение о трех пропущенных звонках.

— Фели? — спросил он, когда раздался четвертый звонок. Он так старался не кричать, что в итоге почти шептал.

— Кто такая Фели? — спросил голос.

Матс закрыл глаза и обмяк в кожаном кресле, не осознавая до этой секунды, что сидит в нем. Он вообще воспринимал многое вокруг себя, словно через запотевшие очки. Его мир сжался, сократился до крошечного отрезка, в котором существовали только Неле, ее ребенок и этот человек на другом конце аппарата, для