Юрий Иванов - Рейс туда и обратно

— В общем, как говорится, ближе к делу, — прервал своего старпома капитан-директор. — По существующему положению я обязан этого матроса отправить в порт первым же судном. Первое судно — это вы. Так что, друзья... Э, а что рюмки пустуют?

— У нас ведь танкер, товарищ капитан-директор, — решительно сказал Горин. — Что взбредет Юрику на ум? Достаточно одной спички, чтобы... Он ведь, оказывается, сквозь переборки проходит!

— И потом, мы ведь не идем в свой порт! — добавил Русов. — Нам еще предстоят большие работы: бункеровка рыбаков, тунцеловов, и потом нам надо со своим врачом посоветоваться.

— С какой стати? — Капитан-директор строго насупил брови, скрестил руки на груди. Русов взглянул в его лицо и понял, что все уже решено. Этот наделенный большой властью человек хоть до Москвы достучится, но отправит Юрика с ними... Да, собственно говоря, отчего и не взять с собой парнишку? Хоть по убитым белькам плакать не будет. А капитан-директор сказал, возвысив голос: — При чем тут доктор?! Вы командиры танкера или нет? В общем, забирайте парнишку.

Горин взглянул на Русова. И он понял, что сопротивляться бесполезно. Вздохнул. Улыбнулся.

— Хорошо. Берем. Пересаживайте его на танкер.

— Простите, товарищ капитан-директор, я еще не доложил вам, но с Юриком возникли неожиданные сложности... — Старпом базы поднялся из-за стола, вид у него был виноватым: — «Перейду на танкер, — говорит, — только дайте мне красный аккордеон». А где я возьму красный аккордеон?!

— Вопрос решен, а вы уж думайте, как быть с аккордеоном. — Капитан-директор взглянул на часы. Минуло пятьдесят семь минут, как Горин и Русов появились в его каюте. — Благодарю вас, друзья, счастливого плавания.

Зверобоев покинули на рассвете. База уходила на юг, к ледникам Антарктиды. «Пассат» — на северо-запад, мимо островов Кергелен. Склонившись над штурманским столом, Русов делал запись в вахтенном журнале: сколько перекачали топлива зверобоям, когда отдали швартовы и легли на обратный курс. И еще, что приняли на борт пассажира, матроса базы Юрия Фомича Роева, двадцати пяти лет от роду, проживающего в поселке Дивное Псковской области, больного, для доставки в порт Калининград.

Русов поглядел в иллюминатор: рассвет был мутным, палевым, солнце медленно, неохотно поднималось из-за горизонта. На своих вахтах Русов встречает и провожает солнце. И это случалось так часто в его жизни, что солнце казалось ему большим добрым приятелем. «Доброе утро, солнце! На вахту? А я пойду кемарну!» А вечером Русов прощался с солнцем: «Мне на вахту, а тебе на отдых. До завтра, солнце!». Сегодня солнце было закутано в плотную дымку, будто в золотистый кокон запеленуто, выпутаться из которого оно никак не могло. «Скурвится погодка», — подумал Русов. Он бросил взгляд на радиограммы, сколотые скрепкой, с час назад их принес Семен Арнольдович Бубин, нахмурился. Через двое-трое суток загудит океан... Так. Юрий Фомич Роев... С этим... «другом Природы» теперь еще возись, следи да следи за ним! Сообразительный старпом-каратист разыскал среди списанного культинвентаря старую гармошку и покрасил нитролаком в красный цвет. И Юрик, душа доверчивая, перешел на танкер.

Однако как быть с водой? Что за жизнь у моряка! Русов скривился, как от зубной боли. Кажется, минул день со всеми его проблемами, и новые дни будут тихими и спокойными, но где там! Хотя так ведь везде. Что в море, что на суше. В общем, жизнь!.. И Русов вновь перечитал радиограммы. Одна была от рыбаков: «Еще раз зпт убедительно просим взять для нас воду Кергелене тчк Опреснители работают плохо зпт мучаемся жаждой зпт приход плавбазы откладывается тчк Попов». Вторая с Кергелена: «Заход остров разрешаю тчк Воду берите бухте Копефул водопада Лазер тчк Соблюдайте величайшую осторожность двтч рифы зпт узкости зпт сильные течения тчк Губернатор острова Мишель Дебре»

«Рифы, узкости, течения! — мрачно, как-то обреченно размышлял Русов. — Хватит с меня. Пускай все решает капитан. Да, хватит с меня».

— А вы не бойтесь, — вдруг послышался за его спиной голос. Русов резко обернулся: в углу дивана сидел Юрик Роев. — Разве можно оставлять моряков без воды? Помочь им — дело благородное...

— Что?..

— ...дело благородное, товарищ старпом. А там, где дело благородное, там всегда надо идти на риск. И все будет хорошо, старпом.

— Фу-у, черт побери. Испугал. Да как ты прошел сюда?

— Сквозь переборки.

— Мухин! — Русов заглянул в ходовую рубку. — Шурик, ты не видел, как в штурманскую прошел Роев?

— А что, он там?

— Да вот он, сидит себе на диванчике! — Русов вернулся в штурманскую, закурил, сел рядом с Юриком. Сказал: — Вход в штурманскую и в ходовую рубку без разрешения строго воспрещен. Запомни это. — Юрик, улыбаясь, глядел на него. Было что-то в этой его улыбке детское, такой добротой светились его серые глаза, столько внимания и добра было во всем его лице, что Русов улыбнулся. Парень нравился ему: «Похититель пингвинов»! И очень было его жаль. Спросил: — Ты пришел, чтобы что-то мне сказать?

— Нам предстоит очень серьезный разговор, Николай Владимирович, — посерьезнев, сказал Юрик. — Найдите для этого время, хорошо?

— Сразу после обеда приходи ко мне в каюту. А сейчас топай отсюда. Капитан у нас строгущий.

— «Волхвы не боятся могучих владык...»

— Ты-то не боишься. Ты пассажир. А мне нагоняй будет.

Юрик протянул старпому руку. Поднялся. Он был высок, широкоплеч и... и какую-то «похожесть» вдруг обнаружил Русов в этом парне с той женщиной с «Принцессы морей». Матовая смуглость лица? И глаза. Нет, не цвет, а какая-то их особенная пристальность, цепкость... «Все-то мне что-то кажется! — успокоил он себя. — Просто устал».

Ушел Юрик. А, вот и кок спешит. Слышно, как заглянул в рубку, громким шепотком осведомился у Мухина:

— Муха, как старпом? Кашку я хочу сегодня пшенную вместо омлета сварганить...

— Зол старпом, — таким же шепотком ответил Мухин. Зевнул: — Беги, кок! С вахты сменюсь, помогу тебе.

Хлопает дверь. «Тут столовка, а не ресторан! — кричит кок, отправляясь к себе на камбуз. — А им крем-брюле подавай». «Тах-тах-тах», — мягко доносится с пеленгаторного мостика. Это Валентин Серегин боксеров вывел зарядку делать, прыгает со скакалкой. Заглянул в рубку доктор, но не вошел — сердит на Русова и на капитана за то, что не был приглашен в гости к капитан-директору плавбазы, но уж тут ничего не поделаешь. Надо предупредить его, чтобы за Юриком лучше присматривал. Б-бам! — грохочет тяжелая железная дверь. Дмитрич кота Тимоху отправился прогуливать, хозяйство свое осматривать, прикидывать, где сегодня ошкрябывать железо... А вот и в каюте Жоры дверь стукнула. Странно. Русов взглянул на часы — до его вахты еще двадцать минут. Неужели что-то понял?.. Так приятно увидеть свежее после сна, веселое Жоркино лицо с отпечатком то пуговицы, то какой-то складочки, что была на наволочке. Увы, на его, Русова физиономии уже ничего не отпечатывается. Время и годы продубили кожу, пропечатали полоски и бороздки морщин... А, плевать. Так. Пишем в журнале: «Волнение — пять, ветер шесть баллов, зюйдовый. Вахту сдал...» Хотя нет, подпись ставить еще рано, до конца вахты еще девятнадцать минут. Мало ли что может случиться за это время?