Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева
Между тем чистки продолжались, и Хрущев со страхом ждал новостей о своих соратниках, вдруг ставших врагами. В 1937 году умер его отец, Сергей Никанорович. Он всегда покашливал, но никто не обращал внимания — многие шахтеры кашляют из-за угольной пыли, осевшей в легких. Оказалось, туберкулез. У сына даже не было времени переживать эту личную трагедию. Московский комитет уже «разоблачил» многих сотрудников, но Хрущеву все равно пеняли за «потерю бдительности». На совместном пленуме МК — MГК в 1938 году он заверял аудиторию, что «боролся [против врагов] изо всех сил»[82], но потом вспоминал ужас от внезапного ареста его помощников: «Люди тонули бесследно, как в океане. Когда начались аресты руководителей партии, профсоюзов, военных товарищей, директоров заводов и фабрик, у меня лично были арестованы два моих помощника… Оба — исключительно честные и порядочные люди… Но на всех, кого арестовывали, давались „фактические материалы“, и я не имел возможности их опровергнуть, а только сам себя тогда ругал за то, что дал себя одурачить: близкие мне люди оказались врагами народа!»[83]
Когда пик террора прошел, Хрущеву опять повезло — он оказался не в тюрьмах НКВД, а в Политбюро ЦК. Не было его и в Москве. В январе 1938 года он отправился в Киев руководить украинской партийной организацией и завершить чистку, начатую там Станиславом Косиором, которого теперь самого «вычистили».
Глава 3
Наместник Киева
Украинский народ с ненавистью относится к буржуазным националистам, ко всем этим подлым шпионам любченкам, хвылям, затонским и прочей нечисти. Эти изверги, отбросы человечества прокляты трудящимися Советской Украины. С помощью этих врагов украинского народа фашисты хотели закабалить Советскую Украину. Не вышло и не выйдет навеки. Успешным и победоносным разгромом фашистских агентов всех этих презренных троцкистов, бухаринцев и буржуазных националистов мы, прежде всего, обязаны лично нашему вождю, нашему великому Сталину.
Эмиссар Сталина. Разгром украинского ЦК. Лично не казнил, но сторонним наблюдателем не был. Хрущев о голоде и голодоморе: «Мы не убиваем крестьян, мы им помогаем». Борьба с национализмом и осовечивание Западной Украины.
Граничащая с Западом Украина считалась оплотом внешней безопасности, и Кремль стремился «воссоединить» украинский и белорусский народы с русским, сделав их всех одинаково советскими[84]. Опасность была и в том, что западная часть республики входила в состав «агрессивной» Польши, где Третий рейх обхаживал антисоветских украинских эмигрантов и «старорежимников» — помещиков, торговцев и священников.
Сомнения Москвы в надежности «братского народа» усугублялись тем фактом, что после десяти лет на Украине сам ее коммунистический начальник Косиор стал считаться подозрительно «обукраинившимся» и «укоренившимся».
Хрущев так описывает свое назначение: «В 1938 году вызывает меня Сталин и говорит: „Мы хотим послать Вас на Украину, чтобы Вы возглавили там партийную организацию“… Я стал отказываться, так как знал Украину и считал, что не справлюсь: слишком велика шапка, не по мне она»[85]. Это не было ложной скромностью. В Москве в его подчинении было 3,8 миллиона человек, теперь в десять раз больше. Но вождь ответил лаконично: «Лучше русский Хрущев, чем поляк Косиор». Это назначение было частью кампании по централизации контроля над украинской партийной элитой.
Приехав в Киев, посланец Кремля вынужден был санкционировать обвинение Станислава Косиора и его брата Казимира в пособничестве Западу и руководстве «Польской организацией войсковой», продолжив уничтожение уже обескровленной КП(б)У. На заседании ЦК Украины, назначившем Хрущева исполняющим обязанности первого секретаря (официально его избрали через несколько месяцев), присутствовало всего 15 членов и четыре кандидата — все, что осталось от 102 человек, избранных в ЦК за семь месяцев до этого[86]. Чистка не ослабевала до XIV съезда Украинской компартии в июне 1938-го. К тому времени были заменены все 12 областных первых секретарей[87]. Сменились и командиры корпусов и дивизий после заявления командующего Киевским военным округом Семена Тимошенко, что в войсках выявлено 3000 врагов народа.
Хрущев стал кандидатом в члены Политбюро на январском пленуме ЦК 1938 года, который считался началом конца Большого террора. Так, во всяком случае, следовало из его секретного доклада в 1956 году. Его вступление в высший орган партии и переезд в Киев, казалось бы, были оторваны от кровавых эксцессов прошедших лет. Эта версия существовала долгие годы после XX съезда. Что и понятно — у разоблачителя Сталина руки не могут быть слишком в крови. Хотя приезд Хрущева на Украину действительно совпал со сменой акцентов в борьбе с «врагами народа». Страшные последствия репрессий оказались настолько очевидными, что по решению январского пленума ЦК ВКП(б) 1938 года началось исправление «перегибов». Кого-то восстановили в партии, кого-то освободили, но кровопролитие продолжалось.
Историк Олег Хлевнюк объясняет государственную необходимость такой политики наступлений и откатов: «Все начиналось с выдвижения центром (чаще всего Сталиным) целей кампании и распределения конкретных заданий. Затем происходила мобилизация аппарата на выполнение поставленных задач чрезвычайными методами, что предполагало широкое распространение „перегибов“. В результате кампания доводилась до уровня кризиса, в высшей точке которого определялись пределы отступления — преодоления „перегибов“. Отступление было задачей контркампании, своеобразного выхода из террора. На этом этапе репрессиям подвергались некоторые исполнители террора, превращенные в козлов отпущения»[88].
ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКОВ
Из выступлений делегатов XVIII съезда ВКП(б) 10–21 марта 1939 года:
Тов. Бажан:
Руководимый большевиками, окруженный любовью и заботой великого Сталина (бурные, продолжительные аплодисменты), пославшего для руководства украинскими большевиками своего верного ученика и соратника — Никиту Сергеевича Хрущева (продолжительные аплодисменты, все встают, возгласы с мест: «Никите Сергеевичу Хрущеву ура!»), украинский народ никому не отдаст своего счастья и воли. (Аплодисменты.) Пусть пищат и копошатся жалкие козявки и их фашистские вдохновители. Если же они попробуют расправить крылышки, то пусть помнят, что на советской западной границе для летящих с запада на восток никогда не бывает летной погоды и что встречный ветер сомнет и прижмет
Ознакомительная версия. Доступно 46 из 228 стр.