От Рабле до Уэльбека - Оксана Владимировна Тимашева

музыкой. При этом музыка в этих произведениях не только содержание, но и форма. Как бы ни были продуманы авторами все фигуры в произведении, они воздействуют на нас лишь потому, что вплетены в некое музыкального рода повествование. Даже если речь идет о персонажах второстепенных и совсем «проходных», на мгновение появляющихся, чтобы исчезнуть. Это и женщины, и Диавол в современном обличье, и случайные собеседники, и сателлиты. Содействуют созданию словесной музыки и картины природы, написанные прозаиками весьма поэтически, у Ромена Роллана даже в чуть ли не стихотворным размером. Томас Манн позволяет себе многие стихи цитировать, а отдельные по своему «пересказывать» (Данте, Шекспир), обращая внимание на то главное, что открылось только ему. История Леверкюна, рассказанная Цейтбломом, несколько засушена, если угодно, «в духе атональной музыки». Зато история Жана-Кристофа, распадающая на множество мелких «ручейков», наверное, более романтична, чем это можно было ожидать в начале XX века. Ромен Роллан поздний неоромантик. Внутренняя архитектоника произведений такова, что при всей противоречивости художественных натур центральных персонажей, мы понимаем их значительность. Они воздействуют на нас всем отрицательным и всем положительным, что было в их жизни. Гармонии и диссонансы, все формы творческой жизни, вся духовная активность их мнимой бездеятельности, весь их меланхолический гений, противопоставленный бесчувственной толпе, приковывают читателя своей слиянностью, своими отзвуками, вибрациями, переливами. Мы чувствуем самих авторов прозаических произведений, потому что это не они, наверное, здесь владеют материалом, а материал ими. Впрочем, они вжились в него настолько, насколько это было возможно тем, кого нельзя назвать профессиональными композиторами, но литературные композиции, которых полны музыкального вдохновения.

Для творчества Селина очень важна его биография. И не потому, что не зная канвы его жизни, мы не можем определить значение того или иного произведения, а потому что его книги насквозь автобиографичны, и автор не скрывает этого. Наоборот он подчеркивает свое присутствие в романах, вводя множество реально существовавших лиц от упоминаемых в энциклопедических словарях и исторических исследованиях (Лаваль, Петен) до сопровождавших его в жизни (друзей, жены, пациентов). По образованию Селин врач, в годы последней войны имевший широкую практику (эпидемиолог, акушер-гинеколог, онколог, хирург и т. п.). Профессия обусловила его судьбу и проблематику его произведений.

Однако лучше начать с начала. Луи-Фердинанд Детуш (Селин — ставшее псевдонимом имя матери) родился в 1854 году в семье страхового агента и кружевницы. Среди его близких литературой интересовался лишь его дед по отцу Огюст Детуш, дипломированный преподаватель изящной словесности Гаврского лицея.

Детство Селина прошло в Париже. Родители не стремились дать ему высшее образование. Экзамены на бакалавра он готовит самоучкой и сдает часть из них перед войной 1914 года, другую он сдает после войны в Бордо, где он отдыхает после тяжелого ранения. Военные власти посылают его, тем не менее, в Камерун в 1916 году, откуда он возвращается больной лихорадкой. Отныне эта болезнь в придачу к другим недугам будет мучить его до самой смерти. Вернувшись во Францию в 1918, он получает медицинское образование в Ренне и защищает диссертацию в Париже в 1924 году.

С 1924 года по 1928 писатель снова едет в Африку, где в качестве врача эпидемиолога занимается профилактикой желтой лихорадки, потом продолжает изучать медицину в США.

В 1932 году Селин, врач диспансера в Клиши под Парижем, издает роман «Путешествие на край ночи» и получает за него премию Ренодо. Затем появляются его романы «Смерть в рассрочку» и эссе «Меа culpa» и «Школа трупов».

Объявление второй мировой войны застает Селина в Сен-Жермен-ан-Ле, где он устраивается на работу судовым врачом. Дважды подбитое судно, на котором он плывет, терпит кораблекрушение, и Селин снова, будто с того света, возвращается в Париж.

Приняв участие в Исходе (бегство из Парижа) в 1940 году, Селин вместе со своими больными через некоторое время вновь возвращается в больницу и снова работает в диспансере. В годы войны опубликованы его книги «Les beaux draps» и «Guignol band 1,11». События своей жизни между 1944 и 1952 годом он описал в романах «Из замка в замок», «Север» и «Ригодон».

Изнуренный болезнями писатель умирает в 1961 году в Медоне, где он жил с 1952 года, не прерывая медицинской практики в больнице для бедных.

Последняя деталь немаловажна, так как в судьбе Селина-врача не последнюю роль сыграли его влиятельные и вельможные пациенты (Петен, маршал Ромниц, многочисленные бароны и князья). Попав в Виши, врач, прошедший школу первой мировой войны, занимается здоровьем всего посреднического правительства и так же, как все они, называется коллаборационистом. Но «коллабо» не начало его дурной репутации в общественном мнении. Когда Селин написал роман «Путешествие на край ночи» (1932) его обвиняли в антипатриотизме. Эльза Триоле и Луи Арагон сочли необходимым перевести эту книгу на русский язык, а голоса справа заявляли о глубоком нравственном падении начинающего писателя. В 1936 году Селин приезжает в Москву для оформления авторских прав на свою книгу, переведенную Триоле, но советская действительность производит на него удручающее впечатление, и он пишет памфлет «Меа culpa», сразу возвысивший его в антисоветских кругах.

Но о чем же идет речь в получившем столь противоречивые оценки «Путешествии на край ночи»? Рассказчик, некто Фердинанд Бардамю-двойник автора на дорогах первой мировой войны теряет всякие иллюзии о геройстве и патриотизме. В сознании его врезался образ скошенного снарядом старшего по званию офицера. С тех пор все мысли Бардамю были подчинены только одной задаче — выжить, остаться в живых, избегнуть абсурдной участи быть убитым. От размышлений сдаться в плен Бардамю теряет рассудок и становится непригодным к службе кавалериста.

Заметим сразу, что отношение Бардамю-Селина к войне мало чем отличается от приговора вынесенного ей писателями «потерянного поколения» — Барбюсом, Ремарком, Олдингтоном, Хемингуэем. Все они, как известно, в самых страшных красках рисовали сражения первой мировой и заклеймили ее «как грязную империалистическую бойню». Они же поставили вопрос о высокой цене отдельно взятой человеческой личности. Поиск источников и путей гуманизма в современном мире становится главной темой их творчества, хотя в целом оно окрашено в пессимистические тона. Мрачным и циническим кажется и дальнейшее творчество Селина.

Но сначала еще несколько слов о романе «Путешествие на край ночи». Фердинанд Бардамо, выйдя живым с полей сражения, испытывает неменьшие трудности в «мирной жизни». Попав в Камерун, он открывает для себя всю гнусность колониального режима и неблаговидную роль французов в этой стране, однако он не сочувствует и аборигенам. Моральные страдания героя довершает болезнь — сильнейшая тропическая лихорадка. Слегка оправившись от