Пособие для злодейки по эксплуатации главного героя - Александра К.

Я стала быстро писать план.

— Программа включает: сессию с нашим психологом-консультантом (бывшим чёрным магом, он знает всё о манипуляциях), тестирование способностей, подбор хобби или карьеры. И отдельным модулем — курс «Основы самостоятельной жизни», где научим распоряжаться финансами, давать отпор хамам и не падать в обморок при виде мыши. По окончании вы либо обретёте гармонию, либо… — я сделала паузу, — …получите стойкое безразличие к тому, на кого и как смотрит лорд-командор. Гарантия 100 %.

Лилиан сидела, словно громом поражённая. Она пришла за любовным зельем, а я предложила терапию и карьерный коучинг.

— И… сколько это стоит? — прошептала она.

— Для вас, как для первого «сложного кейса», — скидка 50 %, — сказала я, выписывая счёт. — Первый взнос — сегодня.

Она молча взяла счёт, её глаза бегали по цифрам. Это была внушительная сумма. Но ещё внушительнее была идея, которую я ей предложила. Идея жить для себя.

— Я… подумаю, — сказала она и, не глядя ни на кого, вышла.

Лютвиг свистнул.

— Ваша светлость, вы гений! Мы теперь и главных героинь перевоспитываем!

— Каждый клиент важен, — усмехнулась я. — И каждый приносит прибыль.

Я посмотрела на Каэлана. Он молча наблюдал за всей сценой, и на его лице читалось странное выражение — нечто среднее между облегчением и новым витком озадаченного любопытства.

— Вы дали ей не то, что она хотела, — тихо произнёс он.

— Я дала ей то, что ей было нужно, — поправила я. — Иногда это и есть настоящая помощь. Даже если она выглядит как очередная бизнес-сделка.

В воздухе передо мной замигал интерфейс.

[Критическое изменение сюжета: нейтрализация главной героини.]

[Достижение получено: «Серый кардинал». Вы взяли под контроль ключевой элемент нарратива.]

[Внимание! Уровень «Свободы воли» достиг 25 %. Активность «Сценариста» возрастает. Будьте готовы к системному сбою.]

Двадцать пять процентов. Я посмотрела в окно. Небо было ясным, но на горизонте собирались тучи. Настоящие. Я чувствовала это. Моя игра в бизнес подходила к концу. Скоро начнётся война за право писать свою собственную историю. И противник будет куда серьёзнее обиженной главной героини.

Прошло две недели с тех пор, как Лилиан Рейнфорд, сжимая в руке счёт за курс саморазвития, скрылась в неизвестном направлении. В агентстве царил невиданный расцвет. Мы уже не просто решали личные проблемы знати — мы консультировали королевских чиновников по вопросам эффективного управления, создали службу трудоустройства для демобилизованных солдат и запустили первую в истории страховую компанию от магических рисков. Герхард, наш начальник безопасности, плакал от счастья, обнаружив в контракте с казначейством семь лазеек, которые с гордостью залатал.

Но чем успешнее становился бизнес, тем сильнее трещала по швам реальность. Сначала это были мелкие неудобства.

Как-то утром я вышла в сад — а розы пели арии из опер. Неплохо, в общем-то, но в три часа ночи — менее приятно. Лютвиг, впрочем, был в восторге и пытался записать текст, утверждая, что это «новое слово в поэзии».

Потом из королевских конюшен пропали все единороги. Обнаружили их через день в таверне «Весёлый тролль», где они с упоением играли в кости с гномами и надирались элем. Один, с растрёпанной гривой и сдвинутой набекрень короной, пытался объяснить мне, что «предназначение — это социальный конструкт, а вот азартные игры — вечны».

Но сегодняшнее утро побило все рекорды. Я сидела в кабинете, составляя квартальный отчёт, как вдруг дверь распахнулась и на пороге возник Каэлан. Вид у него был такой, будто он увидел призрака собственного прадеда, танцующего канкан. В руках он сжимал свой знаменитый меч, клинок которого был… покрыт рыжими пятнами ржавчины.

— Леди Элиана, — его голос дребезжал от неподдельного ужаса. — Вы должны это видеть.

Он протянул мне меч. Я осторожно прикоснулась к клинку. Он был шершавым и тусклым.

— Что случилось? Он не в порядке?

— Он плакал! — выпалил Каэлан, и его лицо исказилось от стыда. — Сегодня утром! Я достал его из ножен, а по лезвию катятся слезы! Ржавые! Он… он сказал, что чувствует себя ненужным!

Я отдернула руку, словно обожглась.

— Погодите. Он… заговорил?

— Нет! — Каэлан провёл рукой по лицу. — Не словами! Но я… я понял! Он тоскует по битвам, по звону стали! А что он имеет теперь? Контракты! Отчёты! Он заржавел от бездействия!

В этот момент в кабинет, не стучась, ворвался перепуганный садовник.

— Ваша светлость! Беда! На огороде морковь выстроилась в каре и требует повышения зарплаты и отпуска! А свекла… о боги… свекла объявила голодовку в знак протеста против несправедливого распределения солнечного света!

Я закрыла глаза. Кризис перепроизводства хэппи-эндов достиг точки кипения. Я так усердно латала дыры в сюжете, что мир, лишённый традиционных драм, начал сходить с ума. Ему не хватало хаоса.

— Успокойтесь, — сказала я, больше себе, чем им. — Это системный сбой. Лютвиг!

Мой копирайтер появился в дверях с сияющими глазами.

— Ваша светлость, вы представляете! На улице идёт дождь из конфетти! Потому что некому наслать бурю! Это же поэтично!

— Соберите совет директоров. Срочно. И принесите самый крепкий кофе. Кажется, нам предстоит трудный разговор.

Через полчаса моя команда — бывшие злодеи, а ныне уважаемые специалисты — сидели за столом переговоров. Мадам Ингрид нервно теребила свой шефской колпак, Герхард бормотал о «несанкционированном митинге овощей», а барон Отто, сияя, сообщил, что леди Гризельда согласилась пойти с ним на пикник.

— Коллеги, — начала я, когда Лютвиг разлил по чашкам дымящийся напиток.

— Мы достигли невиданных успехов. Но, кажется, перестарались. Наш бизнес основан на устранении конфликтов. Но мир, судя по всему, не может существовать без них. Он начинает компенсировать их отсутствие… вот этим. — Я указала на окно, за которым кружились разноцветные клочки бумаги.

— Но ведь это прекрасно! — воскликнул Лютвиг. — Никто не гибнет, никто не страдает!

— Мой меч страдает! — мрачно буркнул Каэлан.

— А мои бывшие коллеги впали в депрессию, — вздохнула мадам Ингрид. — Гильдия убийц собирается перепрофилироваться в службу доставки пиццы. Это удар по профессиональной гордости.

Внезапно дверь с тихим щелчком открылась сама собой. В проёме стоял невысокий, ничем не примечательный человек в сером плаще и с кожаным портфелем. Его лицо было настолько обыденным, что взгляд соскальзывал с него сразу.

— Прошу прощения за вторжение, — произнёс он тихим, ровным голосом. — Я — Сценарист.

Все замерли. Даже конфетти за окном словно застыло в воздухе.

— Я наблюдаю за отклонениями от предписанного нарратива, — продолжил он. Его глаза, серые и пустые, скользнули по каждому из нас. — Уровень