Лорел Гамильтон - Черная кровь

Я только смотрела на него. И что же я должна была ему ответить? Он хотел скандала, он его получил.

Человек в форме службы безопасности постучал в окно. Джейсон опустил стекло, чтобы образовалась небольшая щель.

— Мы не сможешь очистить достаточно места, чтобы проехало такси, никого при этом не убив.

— У нас просто нет на это прав, — сказал другой охранник. Звучало так, будто будь у них разрешение, они бы с радостью перерезали всю прессу. Что же это была за охрана такая?

— Мы собираемся сдерживать их, пока вы не выйдите их такси. Нас достаточно много, чтобы сформировать вокруг вас живое оцепление. Если будете идти по центру, все будет в порядке. — Его голос звучал четко, но в глазах читалось сомнение.

Я наклонилась к Джейсону.

— Это будет настоящим бегством.

— Нет, мисс, мы защитим вас. Это наша работа.

— Он защитит нас, — сказал Джейсон, — потому что иначе губернатор будет очень, очень недоволен им. Всеми ими. А это будет не очень хорошо?

Охранник в форме облизывал нервно губы. Его глаза почти превратились в сплошные белки. Он был профессионалом и по-настоящему боялся. Или его ярости не хватало, или губернатор Саммерленд был страшнее среднестатистического политика. Возможно, было и что-то еще. «Потерять работу», возможно, и было тем самым чем-то.

— Да, сэр, — ответил он.

Он повернулся и начал выкрикивать приказы другим охранникам.

— Ты специально его напугал, — заметила я.

— Да.

— Зачем?

Он наблюдал за толпой, которую вновь отодвигали подальше.

— Охрана права, если мы не хотим быть слишком грубыми по отношению к этим людям. Я не хочу принимать на себя вину Кита.

Они отступали, как линия футбольной атаки, только с камерами и микрофонами. Репортеры орали в нашу сторону, на охрану, друг на друга, так что стоял невообразимый шум, перешедший в сплошной рев.

Когда окружение было восстановлено, Джейсону открыли дверь. Я не была уверена, что это хорошая идея, но лучшей сейчас не было. Он вышел и помог выйти мне.

Я думала, что нас ослепят фотовспышки еще до того, как мы выедем, но мы прошли спокойно два фута. Я цеплялась за руку Джейсона, пытаясь прикрыть лицо и задаваясь вопросом, где, черт возьми, мои темные очки. Если я когда-нибудь в них по-настоящему и нуждалась, то именно сейчас.

Слышны были окрики:

— Кит, Кит!

Джейсон дождался небольшого затишья в общем гомоне. Он проговорил громко и четко:

— Меня зовут Джейсон Шуйлер.

Они ему не поверили. Это было понятно по их возгласам. Они с еще большей силой навалились на нашу охрану. Мы попали в ловушку на одном из поворотов подъездной дороги. Охранники и лакеи продолжали удерживать толпу, но двигаться дальше не получалось.

На сей раз Джейсон заорал:

— Меня зовут Джейсон Шуйлер. Кому это нужно доказать?

Он вынул бумажник.

— Кому сунуть в камеру мои водительские права?

Началась давка вокруг нас, и они некоторое время спорили, а я прошептала:

— Прикрой дату рождения и адрес.

Он кивнул и сменил руку, которой держал бумажник, прикрыв все, кроме фотографии и названия штата.

Удачливый фотограф добрался наконец до удостоверения и успел его заснять. Охранники их пропускали, но остальные теперь стали поспокойнее, ожидая своей очереди или надеясь на кровавую развязку. Ведущая с одного из телеканалов подошла и сунула к лицу Джейсона микрофон.

— Если вы действительно Джейсон Шуйлер, то почему вы так похожи на сыновей Саммерленда?

— Люди всегда нас путали еще со школы. Теперь вы можете понять, почему.

— Вы могли бы быть тройняшками, — заметила она.

Он мрачно кивнул.

— Я приехал повидаться со своей семьей, и моя поездка не имеет никакого отношения к свадьбе Саммерленда. Мне нужен номер, в котором я смог бы поселиться.

— Что привело вас домой?

Он посмотрел на меня. Я пожала плечами.

— Мой отец умирает от рака. Ему осталось совсем недолго. Мне бы хотелось, чтобы нам дали спокойно попрощаться.

— И кто же ваш отец?

— Если я вам скажу, вы все поспешите к нему в больницу?

— Было бы прекрасно посмотреть на семью, которой так повезло иметь сына, похожего на известного Саммерленда.

— Мой отец умирает. У него меньше недели. Пожалуйста, прошу вас, не мучайте его. Пожалуйста.

Кто-то из толпы завопил:

— А кто эта брюнетка?

Джейсон отстранился, и я внезапно оказалась на переднем плане.

— Я Анита Блейк.

— Кто вы Саммерлендам?

— Я никак к ним не отношусь, всего лишь знаю, что есть губернатор Саммерленд, и до сих пор я ничего о них и не слышала, кроме этого. Я — лучший друг Джейсона Шуйлера. — И вот оно, первое неловкое молчание. Держу пари, что не последнее.

Джейсон положил руки мне на плечи, встав рядом со мной. Вспышки загорелись с новой силой.

Кто-то другой прокричал:

— Та самая Анита Блейк, что с Жан-Клодом, не так ли?

Анита Блейк Жан-Клода, не федеральный маршал Анита Блейк, не ликвидатор вампиров Анита Блейк, нет, я просто подружка Жан-Клода. Великолепно.

— Да, — ответила я. А что я должна была сказать?

— О, боже мой, вы же Рипли! — Раздался голос из толпы. Рипли — сценический псевдоним Джейсона в его эротических шоу. Да, он выбрал свой псевдоним, опираясь на фильм Чужой. Когда я спросила его, почему, он ответил: «Сигурни Уивер такая горячая». Самые его страстные поклонники звали его Рипом. Среди прессы была его фанатка. С одной стороны это хорошо, с другой по-настоящему плохо.

Остальные начали расспрашивать: «кто такой Рипли?»

Джйсон наклонился поближе ко мне, чтобы его было слышно в микрофоны.

— Рипли — мой псевдоним, под которым я выступаю в шоу в клубе Жан-Клода «Запретный плод» в Сент-Луисе.

Дрожь прокатилась по толпе журналистов, будто рябь по шкуре гигантского зверя, которого погладили гигантской же рукой.

Журналисты пропустили вперед ту женщину, которая нас узнала, и она приступила к расспросам:

— Анита, вы — подруга Жан-Клода, правильно?

— Да, — ответила я, и была счастлива уже тем, что перешла из ранга какой-то там подружки.

— Тогда что вы делаете тут с Рипли, то есть с Джейсоном?

— Джейсон уже сказал вам, что он приехал попрощаться с умирающим отцом. А я здесь для моральной поддержки.

— О Боже! — выдохнула она. — Вы приехали знакомиться с его семьей. Вы бросили Жан-Клода ради одного из его стриптизеров.

Господи Иисусе.

— Нет, — отрезала я, — я хотела сказать, это не то, что вы думаете…

Но было уже слишком поздно. Начался новый виток безумия. Это было не подчинено нам, как природная стихия.