Алексей Лукьянов - Спаситель Петрограда

А возвращаясь к наследнику: каким образом отцовский гаплоидный набор хромосом передался Васильчикову по материнской линии? Тут дело явно нечистое, и надо быть дураком, чтобы не взять анализ ДНК у всех Васильчиковых, вплоть до покойной Ядвиги Войцеховны. Клятые Возницкие, что за скелеты у них там в шкафу хранятся?

Позвонил Комарик. Сообщил, что все приглашенные на аудиенцию отрабатываются по полной. Подозрительных пока не выявлено, но осталось уже меньше четверти списка.

— Ты мне скажи, что у тебя там по Распутину.

— Ничего, Максим Максимыч! — Ротмистр отвечал бодро, но полковник чувствовал его напряжение. Еще бы — перспективная версия на поверку оказывается ложной, но признать свою ошибку и найти в себе смелость искать новые пути очень трудно. Тем более что и ложность суждений еще не подтвердилась окончательно.

— Сроку до полуночи, — распорядился Исаев. — После полуночи — снять колпак. Понял?

— Так точно! — Шелкнул зубами Комарик и связь прервалась.

— Витек, ну куда ты все время спешишь? — Юран, истомившийся в Зимнем до такой степени, что наплевал уже на всякие приличия и шастал по дворцу, цокая копытами прямо по паркету, провожал сейчас Комарика, заскочившего еще раз проверить, как Возницкий запомнил все инструкции.

— Убийцу твоего ловлю, — задумчиво отвечал патрон.

— А что, версия-то наша работает? — продолжал докучать кентавр.

Ротмистр остановился.

— Нет, Юран, пока не работает, — покачал он головой. — Ничем этот человек себя не выдает.

— А что, только один хочет моей крови? — удивился Юра.

— А ты что же думаешь, целая армия?

— Нет, ну… — Возницкий опустил глаза и шаркнул копытом по полу. Неужели всего один человек претендует на мое место?

— Да не на твое, а на царское. Кстати, не забудь, когда опять под царя косить будешь: убийца постарается подойти как можно ближе, у него при себе не будет ни пистолета, ни ножа, он сможет тебя только отравить — уколоть булавкой, подсыпать яд в шампанское. Или, если он смертник, попробует свернуть тебе шею.

— А что, со мной все бокалами чокаться будут?

— Нет.

— Только избранные? Шишки какие-нибудь?

Комарик пристально посмотрел на подшефного.

— Думаешь, заказчик сам захочет тебя убрать?

— Ну, ты же у меня женщина понятливая! — хохотнул Юран.

— Черта с два! — ответил, немного подумав, ротмистр. — Этот тип тебя и на дух не переносит. В смысле — царя. А пить с тобой будут только монархисты, они вообще за реставрацию монархии как таковой… Черт.

В голове Комарика сложилась версия настолько стройная, что все предыдущие казались бредом сивой кобылы. Ну конечно — Тульский. Не зря же так ратует за абсолютную монархию. Пришьет царя — и станет, чем черт не шутит, регентом при Иване-царевиче. И с прошлым все не так чисто у Тульского — известно только, что папаша миллионер был… точно — он и финансировал все акции. А может, они с Распутиным в сговоре? А что: делают вид, что враги, а у самих причин дружить, поди, предостаточно. Нет, бред передерутся из-за власти, такой пирог на двоих не режут…

— Возницкий, как тебе это удается? — Комарик уже не скрывал своего восхищения кентавром. Недаром ведь в нем царская кровь циркулирует.

— Что? — не понял Юран.

— Как тебе удается, ничего не говоря, все сказать?

Юран заржал и признался:

— А я ничего и не хотел говорить, ты и сам все знаешь. Просто ты свой мужик, рубишь поляну. Не то что этот… земля ему пухом… Ты бы и сам придумал, как аэроплан увезти.

Комарик не понял, при чем тут аэроплан, но нехитрый комплимент согрел ротмистра, пожалуй, больше, чем это могла бы сделать награда по службе.

— Спасибо, Юра! — Витя надел шапку. — Если все закончится хорошо, мы еще напьемся.

— Не, — замотал головой кузнец, — я тебя лучше в «Сайгон» свожу, оттянемся по полной.

— Заметано.

Они ударили по рукам и расстались до завтрашнего утра.

Оперативники Егоров и Кантария до недавнего времени работали под началом поручика Голицына и прекрасно знали, за что он подвергся дисциплинарному взысканию, но об отставке знать не могли, так как в конторе не появлялись с позавчерашнего дня. И они явно не ожидали увидеть его в районе операции.

— А этот что здесь делает? — Егоров оттопырил нижнюю губу и сделался похож на удивленного карпа, если, конечно, карпы умеют удивляться.

— Кто? — Сидевший за рулем Кантария проследил взгляд напарника. — Ух ты, Голый! Его что, уже выпустили?

Голицын неторопливо переходил улицу и двигался в сторону штаб-квартиры «Свободной России». Конечно, рядом располагались еще и кафе, и банк, и Мантерская по ремонту сотовых телефонов, и поручик мог свернуть куда угодно, но оперативники не верили, что человек из их ведомства может оказаться здесь случайно

— Скажи, ты сейчас о том же думаешь, о чем и я? — Егоров напряженно следил за бывшим шефом.

— Я даже не думаю, я вижу. Он идет к Распутину.

— Вот так, без звонка?

— Не знаю. — Рука Кантарии легла на дверную ручку. — Мог же он и курьера послать… Черт, все-таки в «Жазиль» пошел…

Поручик действительно скрылся в дверях кафе «Белокурая Жазиль», не дойдя до «Свободной России» каких-то полсотни шагов. Тем не менее Егоров вышел из машины.

— А если на связь выйдут? — спросил Кантария.

— Дай сюда рацию! — Егоров сел обратно в машину.

Динамик в машине оживился:

— «Земля» слушает.

— Я — «Луноход-один», — сообщил Егоров. — В поле наблюдения подозрительный объект.

— Действия объекта?

— Пока никаких, однако не исключено дистанционное воздействие на «Луну».

— Продолжать наблюдение. Подкрепление будет через десять минут.

— Есть! — подтвердил Егоров приказ.

Кантария пожал плечами: мол, ждать так ждать, не впервой. Егоров достал из кармана мятный леденец, закинул в рот и сердито захрустел.

Прошло пять минут. Кафе покинули парень с девчонкой, толстый господин в широкополой шляпе и плаще до пят помог выйти своей даме роста прямо-таки гренадерского и попытался поймать для нее такси. Дама попыталась поцеловать господина, тот отмахнулся и с выражением крайней досады удалился прочь. Дама постояла еще немного, ожидая, очевидно, что мужчина вернется, потом тоже махнула рукой и, спотыкаясь, побрела в противоположную сторону.

— Во дает! — Кантария плюнул с досады.

— Ты чего?

— Баб пьяных не люблю.

— А что смотришь тогда? — хмыкнул Егоров.

— На работе потому что! — огрызнулся Кантария, потом округлил глаза и выскочил из машины.