Янки. Книга 3 (СИ) - Юллем Евгений

— Ну они антагонисты вампиров, как ты знаешь, но думаю дело не в этом.

— Видел я одну такую тут.

— Ну вот за ней и следи, — сказала ламия.

— А также еще и вашу братию.

— Кого? — напряглась ламия.

— Суккуб. Причем такой аппетитный…

— Скажи еще «я бы вдул», — усмехнулась ламия.

— Ну как тебе сказать… — замялся я.

— Понятно, — оскалилась в ухмылке она. — Три разных полтера в одном месте…

— Это я еще не всех пробил. Может и больше. Как устанут, разбредутся и начнут бухать, тогда и проверю, — я прислушался к звукам из-за дома. Судя по ним, там веселье шло полным ходом, и Дабл зажигал нипадеццки.

— С псинами что делать будем? — спросила ламия.

— А пошли пока их навестим, — сказал я. — Что-то скучно мне стало на вечеринке. Замутим свою.

— Ну пошли, — она повернулась к черному ходу. — Стирай пентаграмму.

Я крался в зарослях, сохраняя полную бесшумность, включив Полог Тишины — а то у волчар даже в человеческой морфе отменный и нюх, и слух. Только вот я был не один — ламия уже была на месте, сторожа добычу.

Ага, вот и знакомые ауры, точно, она не ошиблась, пять рыл в полной боевой готовности. Бдят, чутко прислушиваясь к добивающей аж сюда музыке.

— Добрый вечер, — ласково и мило поздоровался я. Блохастые аж подпрыгнули. — И какого лысого мы тут делаем?

Рык, рев, и все пятеро начали морфировать. Ну уж нет, дорогие товарищи. Отжигаю теперь я… и ламия. Внезапно появившись за их спинами, она взмахнула своими руколапами, и оторванные головы упали на траву. Немая сцена продолжалась недолго — пока двое поворачивались к ламии, один, видимо вожак, прыгнул на меня. Эх, зря я клыч не взял, но кто же знал? А вот трофейный «Ка-бар» «Триглава», до предела заряженный плетениями, я не забыл прихватить.

Уйдя за счет ускорения вбок, я отсек вспыхнувшим лезвием лапу летящего вожака, заставив того с воем приземлиться в траву. А вот не отрастет лапка, ножик-то не простой, как раз для вампиров и оборотней. Оставшиеся двое решили помереть с музыкой, и бросились на нас с ламией. Но силы были явно неравны — я вспорол своему противнику брюхо, заставив вывалиться наружу потроха, а потом нанес ему удар клинком в основание черепа. А ламия так просто без затей перекусила шею своему.

Остался ползающий на трех лапах волчара, скуля и пытаясь встать.

— Морфируй обратно, — сказал я, поигрывая ножичком. — А то поиграем в прикладную ветеринарию, и начнем с дефабержирования. Ты меня понял?

Он посмотрел на стоящую над ним и ласково улыбающуюся ламию. Та ухмыльнулась, и показала в оскале впечатляющие клыки.

— Ну?

Тело оборотня начало превращаться в человеческую морфу. А вот одной руки у него не было, только культя.

— Прикройся, — я брезгливо кинул ему ногой куртку. — И начинай колоться.

Оборотень неуклюже натянул куртку, с ненавистью глядя на нас.

— Зачем? — спросил он, клацнув зубами, правда теперь человеческими и от холода.

— Что вы здесь делали? — открыл я свою ауру.

— Вы напали на нас и убили четырех моих братьев из стаи, Совет Существ вас осудит!

— Размечтался, — сказал я. — Нападение было на нас. Вы напали первыми. Я лишь всего поздоровался с вами, а вам так не терпелось порвать меня на тряпки, что вы перешли в звероформу и атаковали.

— Мы занимаемся своими делами, и вас не трогали, — продолжал гнуть свою линию волк.

— Какими?

— А вот это тебя не касается, мусорок.

— Меня еще никто так не обзывал, прикинь? — сказал я ламии. — Ну ладно, не хочешь говорить — спрошу твою самку, которая сейчас внутри дома.

Волчара зарычал от ярости, звериный рык исходил из человеческого горла весьма убедительно. Тренировался, что ли?

— Отвечай, пока фальцетом не заговорил. Или завыл.

— Да иди ты! — и волк бросился на меня, напоровшись на лезвие ножа. Глаза его погасли, и тело медленно упало на траву.

— Предпочел себя убить, но не сдать, заметила ламия. — Силен.

— Может быть. Но что за такое дело, что он предпочел пожертвовать собой? За самку?

— Ну у оборотней суки священны, — пожала плечами ламия. У них в роду неявный матриархат. Так что может и так.

— Все равно ее это не спасет, — я нашел взглядом фургон, на котором они приехали. Явно угнали где-нибудь по дороге.

— Осмотришь?

— А то, — и я открыл заднюю дверь. Пусто. Только какие-то цепи и веревки, наверное для Дабла приготовили.

Я с разочарованием закрыл дверь и полез в кабину. Ничего, навигатора нет, его выломали с мясом, наверное еще на этапе угона. Тьфу черт… Остается надеяться, что в карманах, кроме волчьей вони и шерсти что-нибудь осталось.

То ли волки грамотные попались, то ли все выложили заранее, но кроме пары гондонов у одного из них во внутреннем кармане куртки и обгрызенной острыми зубами шариковой ручки у второго я не нашел. Ну еще одноразовый телефон и мультитул у главаря — надо же выдрать с мясом замок зажигания, чтобы машину завести.

— Шли на дело, без сомнений, — сказал я. — Даже водительских прав нет.

— Вопрос только, на какое? — спросила серая.

— Скорее всего, похищение. Оружия нет.

— Не факт, — она покачала головой. — Они сами себе оружие.

— А самый главный член, точнее не член, банды сейчас внутри поместья, — констатировал я. — И может уже клиент сейчас валяется связанный по рукам и ногам.

— Да рано еще, время детское, — сказала серая. — Но не удивлюсь, что он сейчас как раз ее раскладывает на полу, или где там приличные люди чпокаются, на подоконнике, не в кровати же? Безумная страсть должна включиться.

— Ты про феромоны оборотней?

— Ага.

— Ну там еще не забывай, кровососалка и демон, все в женском облике.

— Не переживай, замутит тройничок… Или четверничок.

— А такой бывает?

— Что только не бывает на этом свете… да и том тоже.

— Затейница, — осуждающе покачал я головой.

— Поживешь с мое — через пару тысяч лет посмотришь на это снисходительно, — зевнула ламия, прикрывая рот своей изящной ладонью с окровавленными ногтями. — Ну если ты ничего не имеешь против вуайеризма, пойдем понаблюдаем. А то мне состав местных претенденток на его яйца не нравится — только подумать, свести суккуба, вампира и оборотня вместе!

— И что будет? — заинтересовался я.

— Либо самый феерический секс в его жизни, либо побоище. Пятьдесят на пятьдесят.

— Ставлю на побоище.

— Не принимаю, — сказала ламия. — Я тоже. Хотя от первого зрелища тоже бы не отказалась.

Из-за дома доносились звуки вечеринки — музон, пьяный визг, чье-то гоготание. А вот на калитке у черного хода никого не было.

— Похоже, готов, — прокомментировал я торчащие из кустов ноги охранника.

— Не, просто хорошо и качественно получил по черепушке, — ламия, метнувшись в кусты, опять выскочила на тропинку.

— Проверь дом, — бросил я ей.

Она моментально всосалась под дверь черного хода, чтобы появиться через пару секунд прямо под моим носом, заставив нервно икнуть.

— На первом этаже — чисто, а вот в спальне на втором похоже аншлаг. Прошу! — она сделала приглашающий жест как заправская горничная.

Я нацепил скрыт, полученный когда-то от Пентагнони. По крайней мере, от этих тварей он сработает.

— Дай амулет, — требовательно перебрала пальцами ламия. — Ловушку для теток.

Я вытащил из кармана походный коробок из мистериума и, потянув за цепочку одного из амулетов, передал его в подставленную серую ладонь. Толкнув дверь, я попал в полную темноту, разбавленную лишь красными глазками дремлющей электронным сном аппаратуры.

Ламия показала пальцем вверх, на лестницу, ведущую на второй этаж. Я кивнул, и начал осторожно взбираться по видным только волхвовским зрением ступеням.

— Стой, — прошептала она. — Здесь. Левый фланг и центр твой, правый — мой.

Я кивнул, а ламия начала показывать на пальцах — один, два… три!

Я высадил каблуком оказавшуюся довольно хлипкой дверь, и бросил с обеих рук плетения Паралича, не столько точно целясь, сколько ориентируясь по стоящим около кровати фигурам. Рядом с ухом просвистел амулет, пущенный умелой рукой ламии. Раздались звуки падения тел, причем судя по стуку, некоторые приложились впечатляющими жопами об пол со всей дури.