Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

Подходя к прибору, Антон, с усмешкой, подумал: «В телескоп планету посмотреть я всегда успею, а вот и микроскоп — такое чудо со мной случится впервые!». Он подошёл к микроскопу и просто стал смотреть. Ася тем временем принялась рассказывать какую-то очень удивительную легенду:

— В некотором живом организме беззаботничали, наслаждаясь жизнью, микробы. Они селились небольшими колониями, по нескольку миллионов микробчиков в каждой, и медленно и незаметно поедали пот организм.

Антон инстинктивно съёжился. Его даже немного передёрнуло. Но юноша собрал всё своё самообладание в кулак и продолжил смотреть и слушать.

— Они даже не знали, что поедают его, живого, — продолжала Ася. — Им казалось, что они просто питаются и живут, никому не делая зла.

Они действительно так и думали? — поинтересовался Антон.

— Да, так и думали, — ответил дракон. — Плодились и размножались. Множились они, множились, и стало их гак много, что возник прыщ. Противный такой, вскочивший на самом видном месте организма.

В этот момент, всматриваясь в картинку, передаваемую странным микроскопом, Антон наконец увидел какой-то непонятный город. А в нём копошились какие-то такие же непонятные существа.

— Организм взял и придавил этот прыщ, — после некоторой паузы резанула Ася. — Тот лопнул! Затем сдулся и прямо на глазах стал заживать.

А под эти слова Антон увидел, как в волшебном микроскопе какая-то не понятная ему сила разрушает тот самый непонятный город. Между образовавшихся руин копошились непонятные существа, и ужасу их не было предела.

— Ого! — удивился Антон.

Он оторвал глаза от микроскопа и посмотрел с удивлением на дракона. Повисла очередная пауза. Пока она висела, Антон успел разглядеть это сказочное, но в то же время вполне реальное существо.

Типичный дракон. Антон таким дракона себе и представлял. Голова, крылья, лапы, хвост. Чешуя. Ничего необычного. А вот как определить его пол, Антон пока не понимал. Не залезать же куда-то туда…

Но в решении этого вопроса Антону помогло то, что дракон разговаривал девичьим голосом и, соответственно, был явно девушкой. В том смысле, что имел женский пол и по годам казался не старым.

Тело Аси обладало змеиной кожей, только эта кожа как-то не так выглядела. Антон пригляделся и понял, что змеиные чешуйки, с помощью которых пресмыкающиеся перемещаются, у этого дракона были декоративными. То есть они были, но выглядели просто как рельеф кожи. И явно не предназначались для ползания. К тому же у дракона было четыре лапы.

Мордочка дракона не вызывала страха. Даже, напротив, в ней что-то было интересное, а не пугающее. Ну, зубы, конечно, несколько великоваты, но они тоже не казались хищническими. А особенной частью портрета, безусловно, являлись изумрудные глаза. Казалось, что дракон с их помощью мог видеть не только всё вокруг, но и одновременно рассматривал мысли, находившиеся внутри головного мозга Антона. Или, проще говоря, Ася читала его мысли.

— Всё, вроде, очень даже ничего, — произнёс дракон с таким выражением, словно вместо Антона подвёл итог этому осмотру; юноша смутился, покраснел и быстро уставился в микроскоп, а Ася продолжила: — Но микробы опять стали плодиться и размножаться и делать своё микробное дело. Новые прыщи со временем покрыли весь организм, и он стал противным и вонючим.

— Фу! — непроизвольно вырвалось у Антона в ответ на увиденное в микроскоп.

— Но микробы это делали не со зла. Они и не думали, что этот организм живой. Жили себе да пожива- пи. Без всякого плохого умысла. И ели живую плоть неопознанного организма. И какали тут же, — последнее выражение, запросто произнесённое Асей, вызвало у Антона непроизвольную улыбку.

Юноша смотрел в окуляр и видел, как непонятные существа создают новые и новые города, сети дорог и всякую там инфраструктуру. Рядом с городами возникали отвалы свалок. Затем они вырастали и посреди городов.

— Понятно, к чему всё идет…, - сам себе ответил Антон и в этот момент спохватился: — А Настя где?

Я не знаю, — ответил сильно скомканной скороговоркой дракон и продолжил свою бесконечную сказку: — Микробы и не догадывались, что, не вытерпев зловония и зуда, собрался как-то организм, да и задумался: что бы ему такого сделать, чтобы перестало вонять и чесаться? Помыться что ли? Или у костра дымком прокоптиться? Или грязью обмазаться? Или ещё что уместное сделать? И решил организм испробовать все способы, но на разных местах своего необъятного тела. Одно место — помыл, другое — прокоптил. На третьем месте — это, видимо, была его самая удачная мысль — организм решил заставить микробов самих уничтожать друг друга. Он взял и раздавил два главных прыща. А гноем, полученным после раздавливания, смазал многие пространства вокруг. И микробы узрели и унюхали катастрофу. Но, не поняв, кто её сотворил, озлобились друг на друга и стали друг друга уничтожать.

— Здорово я придумал! — восхищался собой умный организм.

— Прямо как Торговые центры в США, разрушенные якобы попавшими в них самолётами, — вслух подумал Антон, а потом, подумав немного, заспорил сам с собой: — Хотя нет. Там рухнули три здания, а здесь только два «прыща»… С другой стороны, по официальным отчётам прошло, что только два, а о третьем 70-этажном небоскрёбе все организованно и официально забыли…

— Микробы с разных мест организма смотрели за этой войной. По-разному это действо отзывалось в их микробных сердцах, — продолжал дракон. — «Копчёные» микробы встали на сторону тех. кто раньше населял два больших раздавленных прыща — потому что в тайне были с ними заодно. «Мочёные» микробы сторонились этой непонятной войны — потому что они и были микробные правители и не могли помогать своим рабам. Другие микробы, мелкие, жёлтые, с узкими глазками, думали так: «Помогать этим, из двух прыщей, мы не будем — они и с нами раньше тоже воевали. Они чокнутые. Мы же теперь смирные и никому не делаем зла».

— Китайцы что ли, — предположил Антон. — Нет, вьетнамцы. «Вьетнамцы» с другой планеты.

— Организм же знал, что этих микробов, смирных, он убирает так: либо смывает водой — большим потопом, либо трясёт и стряхивает с себя. Этих процедур обычно хватало. Другие микробы, тоже жёлтые и тоже мелкие, и тоже с узкими глазками, но не такие смирные, как первые, ничего не думали о глупой микробной войне. Они знали: их так много, что никаких снарядов не хватит у всех остальных микробов, вместе взятых, чтобы их победить. Ничего они не боялись: жили и размножались, очень быстро. Организму они больших неприятностей не доставляли, потому что мелкие, ели мало, воняли мало. Но всякий раз, проводя рукой по восточному участку