Главная роль 7 (СИ) - Смолин Павел
Что ж, предупрежден — значит вооружен, и в данной ситуации это следует воспринимать почти буквально. Другие члены коалиции — не идиоты, и тоже вынашивают, говоря словами депутата Ульянова, «воинственные, империалистические планы». Варианта здесь два — либо «надавать по шапкам» в ультимативной форме через дипломатическую работу так, чтобы не рыпались, либо поставлять оружие и «огневой припас» всем участникам очередной славянской резни с соседями. Второй лично для меня выгоднее: можно будет брать впавших в ничтожество «братьев» голыми руками так, что их податное население только перекрестится со смыслом «слава Богу» — жрать на Балканах к исходу второй, «внутренней» фазы Балканской войны станет как-то нечего, а земля будет слишком качественно удобрена родными и близкими. В такой ситуации народу хочется только одного — чтобы вся эта гадость уже закончилась, любой ценой, потому что кушать и перестать хоронить земляков хочется прямо сейчас, и никакого патриотического угара переломить этот тренд уже не хватит.
Случайная встреча Фердинанда и сестры Остапа — Анастасии — была действительно случайной, но на «самотек» нечаянно случившуюся «медовую ловушку» было бы крайне расточительно. В первую очередь задействовали Дагмару — вдовствующая Императрица, привычно повредничав к своему удовольствию, с не меньшим удовольствием «уговорилась» и долго и качественно нашептывала всем вокруг Фердинанда и ему самому о том, каких редких дарований девушка наша Настенька. Дальше поработали и мы с уважаемыми господами, ненавязчиво сводя будущих молодоженов на приемах и даже сконструировав сценарий «двое в вечернем саду», который увидевшая шанс прыгнуть из Золушки в Королевы умница-Настя отыграла на твердую «отлично». Она ведь и вправду «девушка редких дарований», и прекрасно держит баланс между интеллектом и «женскими чарами». В итоге другой пары для себя Фердинанд и не видел, и, инициировав подготовку к свадьбе, я принялся лично инструктировать сестру Остапа.
Стучать нам будет — это само собой. Немножко, не подвергая риску себя и семейную жизнь, лоббировать мои интересы нежным нашептыванием в ушко супруга темными болгарскими ночами — это тоже само собой подразумевается, и Настя прекрасно это понимает, будучи верной подданной Российской Империи. Понимает она и другое — без моей прямой протекции ей бы такого билета на вершину общества никогда не обломилось. Понимает и третье — рука моя, единожды погладив кого-то по голове, тут же переползает на горло, навсегда фиксируясь там. Нюансы в силе «фиксации» — может быть совсем неощутимой (и даже опираться на Имперскую руку можно к обоюдной пользе!), а может сжаться до грустного хруста шейных позвонков. Лично Остап ее душить в Болгарию и приедет, причем без всякого приказа и даже вопреки прямо противоположному — такой вот у него характер.
А еще свадьба целиком оплачена из моих личных средств, но об этом никто не знает. Масштаб праздника поистине беспрецедентный, и в ближайший год народам будет чем заняться — пусть перемывать косточки Болгарской правящей чете. Просто развлекаюсь, заодно придавая Анастасии общественного веса пошлым закидыванием бабла. Пошлым, но эффективным — народы от такого точно впечатлятся, а аристократы, пусть плеваться от «колхоза и китча» непременно будут, станут завидовать, тем самым медленно, но верно признавая равной себе.
Ой а как Настеньку «мочили» все эти ублюдки! Как мощно проходились по ней шакалы-газетчики! Как поливали помоями во всех европейских дворах! В самой Болгарии даже митинги случились. Особенную боль испытывали Османы — по идее Фердинанд, будучи вассалом и чуть ли не ставленником, должен был позволения жениться у Высокой Порты спросить, но ветер истории уже веет в совсем другом направлении, и это настолько все чувствуют, что «больного человека Европы» спрашивать перестали вообще все. Англичане? Так они никого не спрашивают, они отдают приказы. Списали турок — ставить на заведомо хромую лошадку никто не хочет, вопрос теперь лишь в цене, которую придется заплатить «балканской коалиции» за освобождение кусочка Европы от ига магометан, которые, как известно, угнетают и унижают добрых христиан, заодно глумливо попирая ценнейшие для каждого верующего человека святыни.
Расчехлив кошелек и папочки с компроматом, за работу принялся и я: Настя здесь пофигу, ее мы «покачали» международными мероприятиями с фотофиксацией круга ее общения — коллеги не отказали в такой малости как присутствие неподалеку от нее на коллективных фотках — рассказали о том, как хорошо она училась в Смольном и какой молодец ее братик-Остап, без которого целый Российский Император как без рук, и судебным способом показательно выпороли особо неосторожных газетчиков. Основной работой стали напоминания Европе о том, что она как бы уже совсем не та, и участники Крестовых походов от таких потомков бы открестились нафиг с крайней степенью неприязни.
Крестовые походы нынче в моде! Типографии валом штампуют посвященные им исследования и художественную литературу, видные попы всех христианских конфессий роняют щедро оплаченные слезы о находящемся под магометанским гнётом Гробе Господнем, заодно нашептывая власть имущим просьбы не мешать русским делать грязную работу — да, православные, но не магометане же!
Удобно, когда у тебя в одной руке кнут, а в другой — пряник. Просто применяем куда надо, и получаем очень приятное общественное мнение снизу и доверху. Иллюзий нет — если элитам будет надо, народы Европы с оружием в руках хоть за самого Люцифера впишутся, но общественное мнение все нормальные правители пытаются учитывать хоть как-то. Как минимум из Европы осман выдавить позволят, а вот когда дело дойдет до проливов и Царьграда — вот тогда да, начнутся визги и палки в колеса. Планы прямо ко мне на стол попадают, в частично урезанном виде конечно, но наполнить контуры деталями с известной долей уверенности в результате не так уж и сложно.
Ох и пойдет потеха!
Символом Болгарии являются розы, поэтому ничего удивительного в том, что вся площадь у церкви была усыпана их лепестками. Хватало роз и полноценных — в декоративных букетиках в руках и на шляпках дам, в виде цветочков (живых и из драгоценных материалов) на костюмах и мундирах мужиков, в кадках, горшках, кашпо, на стенах и балконах домов, на клумбах — да везде! — и поэтому в глазах немного рябило от обилия красного цвета.
— Ах, оставьте эти пошлости, господин Йылмаз, — поморщился я на весьма нагло занявшего место слева от меня, пышно одетого турка.
«Паша́» какой-то, у Высокой Порты их много, а конкретно этот здоровенный и носатый хмырь прибыл поздравить молодоженов от имени Абдул-Хамида II, турецкого султана. Родственник, надо полагать — кого еще на такое важное мероприятие отправишь?
Османы в нынешнем, стремящемуся к ничтожеству и распаду виде, на международном уровне проводят очень специфическую политику — «политику обещаний». Душевнейшие, договороспособнейшие парни — о чем ни попросишь, они неизменно обещают подумать, посовещаться и прислать ответ, который «скорее всего» будет положительным. Сразу после этого о теме обсуждения как бы забывают, а когда напомнишь — начинается долгая и архиувлекательная переписка, конца которой даже на горизонте не маячит, как долго ее не веди. Понять можно — и прогибаться под Великие державы с концами не хочется, и воевать с ними не хочется, вот и тянут время и пытаются играть на противоречиях больших соседей.
Вот и сейчас уважаемый Йылмыз попытался что-то мне предложить, а я даже внимания не обращаю: в МИДе целый отдел с турками намеками и обещаниями обменивается, за это получая казенное жалование и переводя страшные количества бумаги на эту милую забаву, а я лучше буду разговаривать с теми, с кем это имеет смысл.
Турок, преданный служебному долгу, предпринял еще одну попытку. Так-то уважаю, но я же уже сказал ему максимально внятное «отвали», а он — не понимает. Сохраняя на лице безмятежную улыбку, я выразился понятнее:
— Йылмыз, зачем ты нарушаешь дипломатический этикет? Я ведь могу ответить тем же — попрошу секретаря заткнуть тебя ударом, а тебе придется это стерпеть, опозорив тем самым своих хозяев. Уйди, не доводи до греха.