Владимир Контровский - Колесо Сансары
– Наташенька, зачем же так драматично? России нужны перемены, рождение нового, а любые роды - это всегда боль и кровь.
– Это так, только весь вопрос в том, что именно рождается - человек или жуткий монстр из ночных кошмаров… - Голос Наташи упал до еле слышного шёпота, и Андрей осторожно и нежно поцеловал её дрогнувшие веки и ресницы, пытаясь успокоить.
– Подожди, любимый, дай мне досказать, а то нить понимания так тонка, что может оборваться в любой миг. Бороться с этой Тьмой выше человеческих сил, мы можем только бежать. Где-то там, - Наташа неопределённо повела в темноте пальцами, - очень далеко, дальше, чем мы можем себе представить, есть способные противостоять Тени, но до них так вот запросто не докричишься. А мы - мы можем лишь спасаться бегством, в зыбкой надежде уцелеть…
Ещё каких-то два года назад, на заре их знакомства, Андрей посмеялся бы над таким иррациональными страхами (про себя, конечно, зачем обижать нравящуюся ему девушку) и постарался бы отыскать нужные и правильные слова, способные помочь и развеять суеверия, но теперь…
Минувшие месяцы вместили в себя очень много событий, и среди этих событий были такие, которые затруднительно объяснить с точки зрения материалистической философии и так называемого здравого смысла. Поэтому Андрей просто потянулся к любимой, пытаясь отвлечь её от мрачных дум наиболее действенным для лежащих в одной постели и любящих друг друга мужчины и женщины способом.
– Погоди, - прошептала Наташа, хотя дыхание её сделалось прерывистым, - это очень важно… Разве тебе обязательно нужно возвращаться к службе? Давай уедем куда-нибудь, далеко-далеко, вообще из России. Мы молоды, мы любим друг друга, мы сможем… А потом нас найдут, и ты даже не представляешь себе, что тогда будет… Я знаю даже, куда надо ехать - в Индию, именно там одна женщина по имени Елена нащупала Путь. И тогда тем, кто ищут нас, гораздо легче будет нас заметить. Здесь же - здесь мы просто погибнем, и никто нам не поможет…
Андрей не понимал, но слушал горячечный шёпот Наташи, силясь понять. И девушка почувствовала его непонимание, бессильно и как-то горестно вздохнула и уступила его скользившим по её телу рукам.
Всё дело - или даже вся беда - в том, что шкалы ценностей у мужчин и у женщин различны. И если у женщины на первом месте любовь и жизнь, то для мужчины понятия долг, честь - особенно честь офицера русского флота - и патриотизм не есть пустой звук. И обречён исчезнуть без следа в волнах времени любой народ, женщины которого разучатся любить, а мужчины забудут, что такое честь воина. Мичман Сомов не собирался оставлять флотскую службу даже ради любви, он хотел вернуться на палубу корабля под андреевским флагом и там сделать всё от него зависящее, чтобы трагедия Цусимы никогда больше не повторилась. Наивность, слепота или же, наоборот, высшее и самоотверженное служение - это как посмотреть…
* * *
Последний раз они встретились в мае 1906 года - Андрей приезжал на два дня из Свеаборга, где находился минный крейсер "Эмир Бухарский", на котором он теперь служил в должности старшего офицера. Заветные лейтенантские погоны уже легли на его плечи, родители Наташи благосклонно встретили предложение руки и сердца, сделанное Андреем их дочери, и дело шло к свадьбе, назначенной на осень.
Но Наташе не довелось надеть белую фату. В июле 1906 года лейтенант российского флота Андрей Сомов был убит во время Свеаборгского вооружённого восстания. Хранимый неведомой силой и выживший в кровавом кошмаре Цусимы, он стал случайной жертвой мятежа. Защита Хранителей дала сбой - Андрей был под привнесённой магией. И далеко не он один - под злую магию чёрных эсков попала вся огромная страна.
Пройдёт всего двенадцать лет (ничтожнейший срок для Познаваемой Вселенной), и кроваво-мутный поток прорвёт плотину и на долгие десятилетия затопит всю территорию бывшей Российской империи (и не только её). И за эти двенадцать лет произошло много необъяснимого - прежде всего то поистине маниакальное упорство, с которым рушащаяся в пропасть империя отторгала незаурядных реформаторов, способных её спасти (при всей неоднозначности этих личностей). Выжившего при взрыве дачи на Аптекарском острове Столыпина в конце концов застрелили прямо в ложе театра; Плеве просто игнорировал саму возможность осуществления покушения на свою особу.
Трагическая судьба Столыпина очень похожа на судьбу адмирала Макарова. Не устраивавший никого (ни внизу, ни наверху), Пётр Аркадьевич Столыпин неизбежно должен был погибнуть. И погиб - при очень странных обстоятельствах. До сих пор непонятно, как сумел его убийца (с билетом, полученным не где-нибудь, а в полиции) пройти с оружием в тщательно охраняемый театр, и почему премьер-министр задолго до конца спектакля отправил своего телохранителя на улицу к автомобилю.
Макаров мог переломить ход злополучной войны на Дальнем Востоке, а Столыпин - ход всего экономического (и, как следствие, политического) развития России. А такое никак не устраивало "режиссёров".
Пресловутый "кровавый царский режим" оказался совершенно бессильным в борьбе с настырным внутренним врагом (творящим в государстве всё, что ему заблагорассудится и свободно пересекавшим границы Российской империи в обоих направлениях), зачастую проявляя малопонятное мягкосердечие, граничащее с недомыслием и абсолютным непониманием и недооценкой опасности этого врага. Стоит упомянуть, что пришедшие на смену царям новые властители России вели себя в этом вопросе совсем по-иному…
Террористы на выбор (как на охоте!) отстреливали и подрывали тех, кто пытался хоть как-то противостоять накатывающемуся на сотрясаемую корчами огромную страну. И что интересно: если рассмотреть обстоятельства совершения терактов, то в глаза бросается непонятная неспособность соответствующих служб организовать хоть сколько-нибудь эффективную охрану жертв покушений. Бомбисты со своими самоделками подбегали к цели вплотную, так, что сами зачастую погибали при взрыве, и ни разу ни одна пуля не остановила бегущего боевика (более того, ни одна пуля даже не была выпущена). Многоопытных зубров охранки (всех без исключения!) словно поразили внезапная слепота и бессилие, свойственное разве что влекомому на заклание жертвенному животному. Почему?
Бессмысленный, напрочь лишённый элементарной логики и по-средневековому жестокий расстрел безоружной толпы мирных людей в Кровавое воскресенье убил веками жившую в народном сознании веру в доброго царя, за которого бестрепетно отдавали жизнь Иваны Сусанины. А новорождённые российские предприниматели, сопя и урча, давились прибылями, ни в коей мере не желая поделиться с создающими эту самую прибыль и пойти хоть на какие-то уступки вроде восьмичасового рабочего дня. Чудаковатых меценатов среди магнатов можно было посчитать по пальцам, и совсем не они делали погоду. Прохоры же Громовы упорно не понимали и не принимали необходимости такого шага, необходимости, которую давно уже осознали их куда более умудрённые коллеги с Запада. Почему?