Юлия Набокова - Легенда Лукоморья

Кот перевел дух и припал к блюдечку с родниковой водой за неимением молока. То, что без молока Варфоломей тяжко страдает, мы уже твердо уяснили. Причем, по версии кота, выходило, что главная обязанность Бабы-яги – обеспечивать бедного котика свежим молочком, и только ради этого помогать страждущим. Колдовство за молоко и сметану – и других валют не приемлем.

– Значит, Яга стала учить Василису тому, что умела? – сгорая от любопытства, спросила я.

– Так и было, – с важностью сообщил кот, оторвавшись от блюдечка. – Яга поведала ей все полезные свойства трав и их сочетаний, рассказала, когда надобно собирать травки, чтобы они сохранили целебные свойства. Научила понимать голоса лесных птиц и зверей, прислушиваться к матушке-земле и батюшке-лесу, – перечислял он, успевая намывать усы. – Сообщила, как распознать клад глубоко под землей и как вычислить вора…

Я приуныла, слушая этот внушительный список. Я из этого и половины не умею. И как только справляться буду?

– Но то была лишь десятая часть того, что умела моя хозяйка, – печально закончил кот. – До остального Василисе пришлось доходить собственным разумом да делом.

Всего десятая часть! Я вконец приуныла и вздохнула:

– А мне, значит, и вводный курс лекций провести некому…

– Чем смогу – помогу, – обнадежил меня Варфоломей. – Как помогал Василисе все это время. Так вот, через три дня после того, как Василиса появилась в нашей избушке, моя хозяйка испустила дух…

– Как?! – поразилась я. – Всем этим премудростям Яга обучила Василису за три дня?!

– Я же говорю, – обиженно повторил кот, – она не передала ей и десятой части своих знаний.

– А кто надоумил Василису прикинуться Ягой? Сама Яга? – полюбопытствовал Ив.

– Так вот я и сказываю… – продолжил кот. – Дело было так…

Василиса

Все три дня после побега Василиса, как умела, пыталась облегчить страдания Бабы-яги и с жадностью впитывала в себя знания, которыми делилась с ней легендарная чародейка. Василиса старалась не думать о том, что она станет делать, когда уста старухи застынут и жизнь покинет ясные желтые глаза, смотрящие ей прямо в сердце. Василиса понимала, какую честь оказывает ей Яга, передавая свой опыт, и не могла не сознавать, что обязана этим своим чистым помыслам и искреннему желанию продолжить дело чародейки, не оставить людей без волшебной помощи.

От зари до захода солнца Василиса металась от печи к столу, ворошила вязанки сухих трав, смешивала в котелке разные снадобья, училась видеть и слышать то, что было недоступно раньше. Как по заказу зарядил дождь, и тропинку к избушке размыло, так что никто из посетителей не мешал тихим разговорам Яги и Василисы. Даже словоохотливый Варфоломей притих, свернувшись клубком в ногах у хозяйки, и только неотрывно следил за девушкой, сверкая зелеными глазищами.

К вечеру Василиса валилась с ног, но, превозмогая усталость, гнала сон и стремилась узнать как можно больше: Яга была плоха, и каждая беседа с ней могла стать последней.

Яга спала плохо, поэтому охотно делилась с девушкой своими знаниями, и в избушке засыпали уже глубоко за полночь. Добравшись до лавки, Василиса мгновенно проваливалась в сон, не замечая, как жестки доски супротив мягкости перин в тереме батюшки.

Старуха с одобрением поглядывала на девушку, которая оказалась равнодушной к комфорту и жадной до знаний. Когда-то она тоже была такой. Значит, и Василиса со временем может стать ей достойной заменой. Вот только у самой Яги этого времени уже нет.

– Ты уж не оставь Василисушку, – шепнула Яга коту, мурлычущему у нее под боком. – И она, верю, тебя не оставит.

Варфоломей еще громче замурлыкал, с тоской прижимаясь к хозяйке и стремясь напоследок выразить всю свою любовь к ней. А когда кот замолчал, Яга уже не дышала.

Василиса проснулась на заре и сразу все поняла по унылой тишине, царившей в избушке. Осиротевший Варфоломей неподвижно сидел в ногах у Яги, только глаза болотными огоньками жгли проснувшуюся девушку.

– Не реви, – строго сказал он. – Хозяйку проводить надо, как полагается.

Дождь кончился, земля успела просохнуть за ночь. Варфоломей повел Василису вглубь леса по одному ему известной тропинке. Поспевая за котом, Василиса удивлялась: деревья как будто расступались перед ними, а потом смыкались за спиной, храня тайную тропку. Варфоломей остановился у древнего дуба, кряжистого и высокого.

– Здесь, – кивнул он, усаживаясь между корней.

Василиса растерянно затеребила косу. Придется постараться, чтобы перенести сюда Ягу и вырыть могилу. Вдруг позади нее затрещали кусты и на поляну вышел большой медведь. Он задрал морду к небу и зарычал.

Василиса перепугалась и принялась вспоминать заклинания, которые спасут от зверя, но кот метнулся ей в ноги, мяуча:

– Потапыч – наш друг.

Обратно возвращались втроем. Отчаянно косолапя, медведь по-человечьи вошел в избу, проломив пару ступеней, с почтением поднял на передние лапы Бабу-ягу и двинулся в обратный путь.

У заповедного дуба, рядом со свежевырытой ямой меж корней, их ждали медведица с медвежонком.

Простившись с Ягой, Василиса с котом вернулись в избушку.

– Что же теперь делать-то? – потерянно спросила Василиса, поднимаясь на крылечко.

– Надо плотника звать, – произнес кот, перепрыгивая через сломанную ступеньку.

А кроны деревьев испуганно зашелестели, и Василиса замерла на пороге, прислушиваясь к зову. Немногому ее успела научить Яга, но угадать приближение врага лютого успела.

– Чернослав! – побелевшими губами выдохнула Василиса.

Кот все мигом понял и ощетинился:

– Когда?

– Если лес задержит, поплутать заставит, то, может, успею скрыться, – прошептала Василиса, посылая свою отчаянную мольбу лесу.

– Не скроешься, – с тревогой возразил кот. – А вот обмануть его можно.

Подтолкнув остолбеневшую Василису под ноги, Варфоломей скакнул в сени и прикрикнул на девушку, веля поторопиться.

– Избушка меня укроет? – с надеждой спросила Василиса.

– Против дубины избушка не воин, – пробормотал кот, запрыгивая на сундук и нетерпеливо чертя коготками по дереву. – Отпирай!

– Это же не мое, – запротестовала девушка.

– Отпирай! – рявкнул кот. – Наряжать тебя будем.

– Да разве до того сейчас! – ахнула Василиса.

– Отпирай, кому говорят! – Кот оскалился и выгнул спину. Того и гляди, глаза выдерет!

Василиса поспешила выполнить чудную просьбу.

Варфоломей нырнул в тряпье, расчихался от пыли и через некоторое время выпрыгнул, бросив к ногам Василисы серую дерюжку, подобную той, которую носила Яга. Хотя почему «подобную»? Это же ее сундук.