Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи.

— Еще как!

— Хочешь, покажу?

— Я могу доплюнуть почти до середины реки!

— Ну и представь себе! Ты как вылетишь над полем, как фуганешь огнем, — да от тебя все враги ломанутся, теряя по дороге части туалета! Кстати, пленных тебе же потом скормят!

— Тоже верно.

— Знаешь, с огнем внутри жить сложно.

— Очень опасно и неприятно.

— Почему? — удивилась я.

— У меня во втором желудке образуется горючий газ.

— А когда я его выкидываю наружу, он соединяется с воздухом и воспламеняется.

— Но если его не выкинуть вовремя…

— Взорвешься? — перебила я.

— Нет.

— Не взорвусь.

— Изжога начнется!

— Бедняга! А теперь подумай — тебя сейчас никто не любит, все на тебя охотятся, скармливают всякую пакость…

— Тебя, например…

— Я и говорю — всякую пакость! Да еще и разделывать меня самому придется, так?

— Ну, так!

— А за такую защиту тебе люди и освежуют барана и порубят, как надо и даже в пасть запихнут! Хотя тут я немного вру. Вот последнее — вряд ли. Извини, но зубки у тебя крутые!

— Я и есть самый крутой из всех змеев.

— Все окрестности — моя вотчина.

— На десять дней лета вокруг! Вот!

— И все равно, не надоело вот так? То люди на тебя охотятся, а то они бы о тебе заботились. Что у тебя в сочленении крыла?

Насчет крыла я хотела спросить уже минут двадцать. Наблюдательностью меня природа не обидела, и я заметила, что змей старается поменьше шевелить левым крылом.

— Меня по нему во время бури…

— Деревом огрело…

— Занозу посадил, болит ужасно…

— А вытащить не могу…

— Ни одна из трех пастей…

— Не достает до нужного места.

— Я же говорю — балбес, — мы уже общались совершенно на равных. — Подсади-ка меня, я сейчас ее вытащу. И ранку зашепчу.

— Ты это серьезно!?

— Я же собирался тебя съесть!?

— И съел бы, если бы ты так не пахла.

Слава производителям навоза!!!

— Но не съел же!? Ну, вот и подсаживай! Получишь еще заражение крови — потом не обрадуешься.

- Первый раз вижу такую…

— Нахальную девицу.

— Мало того, что есть ее нельзя, так она еще и лечить тебя рвется… — ворчали головы, ловко подсаживая меня на спину. Говорил все три головы по очереди, логически заканчивая фразы. То ли мысли друг дружки читают, то ли у них одни мозги на троих. Какой материал для науки! Если бы я могла взять этого змея в свой мир! Какой там, блин, профессор Челленджер!? Подумаешь, убогий птеродактиль! Куда ему до моего Змея!? Все биологи бы кипятком от восторга писали. Да и не только они! Историки, например, филологи, священники. Хотя, последние уже не от восторга, а от негодования. Это же не просто дракон, это целый пласт истории, доказывающий, что русские сказки — в большинстве своем не лапша на уши, как религиозные трактаты! Я скользнула по чешуе к крылу. Змею не повезло. У наружной стороны крыла, как раз там, где чешуя оказалась потоньше, торчал здоровый древесный сук, толщиной в мою руку. Он плотно ушел под кожу и вокруг него уже образовался здоровущий нарыв. М-да, хорошо, что я человек с опытом. Лечу всех соседских зверюг. Проще иногда сделать укол, чем объяснить, что я не ветеринар.

— Отвернись, — скомандовала я дракону. — И поворачиваться не смей. Мне придется дернуть эту пакость, еще фуганешь пламенем…

— Хорошо, хорошо!

— Я даже смотреть не стану!

— Не то что к тебе поворачиваться.

Три головы отвернулись. Я одной рукой вцепилась в палку, а второй — в чешуйку на самом краю — и дернула, что было сил. Сил было много. Дракон дико взревел и так плюнул огнем, что вода в реке на секунду вскипела. Палка и чешуйка остались у меня в руках. Из нарыва потек отвратительно пахнущий желтый гной. Я продемонстрировала змею палку, а чешуйку поспешно спрятала в карман платья и принялась зашептывать рану. Это было несложно. Через несколько минут гной перестал течь, открылась здоровая рана, а потом начала затягиваться кожей.

— Вот и все. Чешуя нарастет попозже. Дней через двадцать. Береги пока это место.

Я легко спрыгнула и, слевитировав, опустилась на землю.

— А ты и колдовать умеешь?

— Так, по мелочи. А ты думаешь, почему меня до сих пор не поймали на проделках?

— Именно поэтому?

— Благодарю за помощь!

— С меня причитается!

— Да ладно, — махнула рукой я, — Мы же друзья! Что мне стоит помочь другу?

Тем более что попутно я получила свое. Чешуйка лежала у меня в кармане, и я чувствовала ее сквозь ткань платья. Теперь можно и вернуться, вот только пару дел улажу.

Такого поворота событий Змей не ожидал.

— Ты и правда считаешь меня…

— Своим другом?

— И не сердишься?

— И зла не таишь?

— Стала бы я тебе помогать, если бы не считала! Кстати, меня зовут Тина.

— Змий…

— Гаврилович…

— Горыныч, — представились головы.

— Очень приятно, — потупила глазки я. — Слушай, но ты же сегодня тогда без обеда? Погоди минуту, я сейчас слетаю в город! Тебе что принести — свинину, баранину, говядину?

— Лучше всего свинину…

— Пара молочных поросят, или козлят, тоже очень неплохо.

— Было бы очень кстати сейчас перекусить.

— Договорились. Я сейчас прибегу!

Я развила просто крейсерскую скорость. Сразу за воротами города меня ждали. Люди отлично видели, что змей схватил меня, потом выпустил, а потом мы болтали добрых три часа.

— Так, мне нужны трое молочных поросят, — заказала я. — Сколько это стоит?

— Шесть серебряных монет, — подсказал кто-то из толпы.

— Даю одну золотую, — я повертела монеткой в воздухе. Это подействовало. — И принесите мои вещи.

Я внаглую устроила стриптиз на площади, переодеваясь и накидывая сверху свой балахон. Затянула пояс с мечом. Вот так, теперь все в порядке. И повернулась к королю.

— Ваше Величество, я договорилась со змеем. Он пообещал мне, что больше людей кушать не будет, а вместо этого будет защищать город в случае нападения противника. Но за это вы будете снабжать его овцами или коровами — о чем договоритесь. Хорошо?

Король посмотрел на меня. За эти два дня мы узнали друг друга немного получше. И не очень-то он дурак, просто трус страшнейший и устал от всего этого. Зато теперь он явно строил планы, как выдать одну из своих дочурок за кожемяку и посадить бедного Никиту на трон, как пасынка, или что-нибудь в этом духе.

— Вы просто клад для города, Тина, — наконец признал он.

— Благодарю вас, ваше Величество, — расплылась я в улыбке.

Через десять минут возле моих ног визжали три симпатичных поросенка. Их было жалко, но выбора не было. Или они или мы.