Любовь, пироги и другие яды - Анастасия Никитина

— И ты собираешься проделать этот путь с метлой наперевес? Может, оставишь её здесь?

Настал мой черёд таращиться:

— Шутишь?

— Ничуть, — он пожал плечами и покосился на мою метлу. — Будет неудобно тащить её всю дорогу. Проще сделать новую на месте. Или у вас на южной границе недостаток ивовых прутьев?

— Это у тебя недостаток мозгов в голове! — возмутилась я. — Как мы доберёмся домой, если я оставлю метлу здесь? Ты-то, похоже, умеешь только пешком ходить. Что-то я не наблюдаю ни метлы, ни ковра-летуна, ни даже паршивых сапог-скороскоков. Или вы... О великие стихии... Только не говори, что вы до сих пор ездите на животных!

— На каких животных? — заметно обозлился он.

— Ну, лошади там, ящеры какие-то. Откуда мне знать, кого приручают за ущельем. Орки вон на волках рассекают. Правда, только на исторических реконструкциях. Так-то они давно уже...

— Реконструкциях?! — заущелец шагнул вперёд, сжимая увесистые кулаки. — У тебя задание вызвать международный скандал своей смертью?! Так ты уже на волосок от его блестящего выполнения.

Я вдруг разом сообразила, что заущелец хоть и не похож на гориллу, но всё равно на голову выше меня и гораздо крупнее. Да и магическими способностями не обделён, если верить нашему ректору. А в этой секции склада никого кроме нас, и нарушать наше уединение явно никто не спешит.

— Спокойнее, — я вскинула руки и попятилась, создавая себе простор для манёвра. Кто его знает, этого дикаря, а вдруг и правда попытается свернуть мне шею. — Зачем нам скандал. Я просто не понимаю, как ты собираешься добираться. На метле лететь не хочешь, ковра-летуна у тебя, похоже, нет...

— На метле... — презрительно фыркнул он, совладав со своей вспышкой. — А кроме палки с прутьями и побитой молью тряпки тебе ничего в голову не приходит? Дикари...

Последнее заущелец добавил очень тихо, почти про себя, но я всё равно услышала и разозлилась:

— Ну, если ваша светлость предпочитает продвигаться пешком, то кто я такая, чтобы ему перечить. Как вам будет угодно. Пошли. Как раз к началу занятий туда-обратно сходим. Может, даже на ворота посмотреть успеем.

К моему удивлению, сарказм пропал втуне. Заущелец будто и не заметил обращения не по рангу. Или попросту успел взять себя в руки и на издёвку не ответил.

— Бери свою метёлку и пошли, — почти приказал он. — Домчим с ветерком. Главное, дорогу показывай.

Я отвесила себе мысленный подзатыльник: «Нашла, из-за чего взбеситься. Они же только приехали. Могли и не успеть сдать свои летунцы на склад. Или вообще не собирались этого делать. Правила не для высоких гостей писаны, а для простых смертных вроде меня».

Но ни ковра, ни сапог, ни даже завалящих крыльев в кладовой, куда меня привёл заущелец, не было. Зато стояла половинка самобеглой телеги, увенчанная двойным кожаным седлом вроде тех, которые орки цепляли на своих волков.

— Садись, — мотнул подбородком парень, взгромоздившись на этого уродца.

— А может, всё-таки на метле? — промямлила я.

Устраиваться на странном механизме не хотелось. Мне уже довелось как-то прокатиться с орком верхом на волке, и ощущения мне совершено не понравились. Но у зверя хотя бы были четыре лапы и какие-никакие мозги. А эта конструкция даже устойчивой быть не могла по определению, не то что удобной.

— Как же ты собираешься выполнять своё задание и за мной следить, если даже на мотоцикл сесть боишься? — хмыкнул парень.

— Сверху буду присматривать, — парировала я. — Не бойся, спасу, если что. Я хоть и зельевар, но кое-какие сюрпризы в запасе имею.

— Кто бы сомневался, — проворчал он, мигом растеряв всю весёлость. — Ладно. Как скажешь. Сверху так сверху. Показывай дорогу.

Заущелец крутнул какую-то ручку, и кошмарный механизм взревел пьяным драконом, которому отдавили хвост.

«Так вот что меня разбудило сегодня утром, — передёрнула плечами я. — А я-то думала, это у химерологов опять какие-то монстры сбежали...»

— Мы собираемся выехать ещё сегодня? — напомнил о себе дикарь, перекрикивая рёв своего механизма.

Я фыркнула и отточенным движением взмыла на метлу. Смягчающее поле мягко обхватило бёдра, делая меня одним целым с ожившим артефактом. Изящно скрестив лодыжки, я бросила на парня торжествующий взгляд: «Это тебе не на железках раскорячиваться!», и вылетела в распахнутые ворота академии.

Дикарь последовал за мной. К моему удивлению, ревущий на всю округу дурацкий механизм не стряхнул своего седока ни на крутом повороте, ни на каменистой осыпи, по которой я мстительно срезала петлю дороги.

«И ничего в этом нет особенного, — сказала я себе, поглядывая вниз. Потерять драгоценного гостя по дороге хоть и хотелось, но явно не стоило. — Орков, вон, их волки тоже не кусают».

В любом случае к вечеру я прониклась даже каким-то подобием уважения к навязанному спутнику и его странному механизму. Он ехал внизу как привязанный, не пытаясь ни отстать, ни потеряться. Ему не мешали ни глубокие колеи, протёртые медлительными самобеглыми телегами торговцев, ни заросшие низкорослым кустарником лесные тропы. Мне оставалось только следить, чтобы подо мной было хоть какое-то подобие дороги. К тому же в сопровождении ревущего на всю округу механизма нашлись и свои плюсы. Я-то быстро привыкла к этому шуму, а вот птицы — нет. Так что в кои-то веки меня не только никто не избил крыльями, но даже не обгадил.

На ночлег мы остановились на караванной поляне. От обилия впечатлений мне и в голову не пришло как-то скорректировать свой обычный маршрут, чтобы завернуть на постоялый двор. Но дикарь и бровью не повёл, окинул внимательным взглядом старое кострище, ряд больших навесов и шалашей и направился к кромке леса.

— Ты куда? — всполошилась я, мигом вообразив, как полночи разыскиваю заблудившегося драгоценного гостя в тёмном лесу.

— За дровами, — хмыкнул он, указав на большую поленницу чуть в стороне.

— Зачем? Котелок я и без костра вскипятить могу. Это караванщики жгут обычно. Их много, а на артефакты деньги тратить жадничают.

— Под утро будет прохладно, — пожал плечами дикарь. — Не хочу, чтобы мой личный надсмотрщик обвесился соплями.

— Какой заботливый, — фыркнула я.

— Это не забота, а чувство самосохранения. Вдруг у тебя как раз задание заразить меня какой-нибудь местной особо убойной простудой.