Юлия Набокова - Заклятье зверя

– Для того, чтобы все было должным образом сделано, нужен глаз да глаз, – поучала Нильда племянницу, совершая ежедневный обход дома и попутно то отчитывая прачку за недостаточно прилежно выстиранную скатерть, то хваля пряху за новый гобелен, то утверждая с поварихой меню на обед и ужин.

– Надеюсь, и я со временем научусь так управляться с хозяйством, – застенчиво призналась Ивонна. – И папе не придется за меня краснеть, а Дамарис будет гордиться, что у него такая толковая жена.

– Научишься! – махнула рукой Нильда. – Наука это нехитрая. Главное – держать их вот где! – Тетушка красноречиво сжала крепкий кулак. – А Дамарис твой уже гордиться должен. Такие красавицы, чай, не всякому в жены достаются.

Ивонна стыдливо зарделась, и Нильда с улыбкой взглянула на племянницу. У нее самой трое сыновей, а дочери Всевышний не дал. Так что Ивонна ей как дочь. И на мать покойную, на сестру Нильды, диво как похожа. Тот же мечтательный взгляд синих глаз, те же по-эльфийски утонченные черты лица, те же мягкие золотистые локоны, тот же тонкий стан, тот же тихий журчащий голос. Полная противоположность ей, Нильде! Вот ведь как бывает – от одних родителей рождены, только сестра Эллиса – небесное создание, все в облаках витала, а сама Нильда твердо на земле стоит и характером настырная, любого гнома переспорит. А уж про внешность что говорить?

Нильда и ростом ниже, и телом шире, и лицом попроще, и волосом жестче, и голосом грубее. А ничего, нашла себе мужа, который в ней души не чает, и трех сыновей родила да выкормила – не развалилась. А Эллиса едва Ивонну выносила, потом болела целый год – девочка у нянек на руках росла. А уж вторая беременность сестру и вовсе подкосила – скончалась, сердечная, в родах. Ребеночка не спасли, и одиннадцатилетняя Ивонна сиротой осталась. Казалось, только недавно это было, а посчитать – уже шесть лет прошло. Вон какая невеста выросла – и собой хороша, и воспитана, и характером мягкая, уступчивая, слова грубого от нее никогда не услышишь. Ох, повьют из нее слуги веревки, пользуясь ее добротой!

– Главное, спуску никому не давать, – повторила Нильда, тряхнув кулаком. – И с первых же дней поставить себя в доме хозяйкой. Хозяйство-то у Дамариса большое?

– Большое, – вздохнула Ивонна.

– Да уж побольше вашего будет, – усмехнулась Нильда, – раз он племянником инквизитору приходится.

– И за что ты так инквизицию не любишь? – В голосе племянницы прозвучал мягкий укор.

– А за что мне ее любить? – громко возразила Нильда. – Вечно что-то разведывают, вынюхивают, науськивают, замышляют. И недели не пройдет, как очередной отряд инквизиции скачет. Всех накорми, напои, приветь, а они возьмут да и лучшую мою пряху ведьмой объявят и с собой заберут! Уж сколько они у меня искусных девок и мастеровых мужиков перетаскали! А сколько я еще отбила, золотом откупившись!

– А пряха правда была ведьмой? – Синие глаза Ивонны в испуге раскрылись.

– Да будь она хоть нежитью, их-то какое дело? – сердито откликнулась Нильда. – Она ж у меня в замке живет, никого не трогает. Ах, какие Беттина гобелены ткала, – она сокрушенно покачала головой, – другой такой мастерицы во всей Империи не сыскать.

Ивонна в задумчивости накрутила на палец локон, выбившийся из высокой прически. С тетушкой никогда не поймешь, правду она говорит или шутит. И девушка еще не решила, как относиться к постоянным нападкам Нильды на священную инквизицию. Дамарис гордился своим родством с инквизитором, часто говорил о том, какую важную службу несет его дядя, как инквизиция заботится о благополучии жителей Империи.

В рассказах Дамариса ведьмы, которых ловили инквизиторские охотники, были жестокими и опасными старухами, разбивавшими семьи, наводившими порчу на детей и вызывавшими засуху ради собственной потехи. Пряху же, о которой говорила Нильда, Ивонна знала. Она была молчаливой и услужливой девушкой, старше самой Ивонны года на три.

Ивонна любила наблюдать за ее работой, следить за тем, как на глазах рождаются сложные плетеные узоры. А Беттина терпеливо учила ее своему мастерству, когда Ивонна проявляла к нему интерес. Сложно было поверить в то, что эта милая безобидная с виду девушка с робкой улыбкой – опасная ведьма, способная наводить порчу и нести людям вред. Надо будет поподробнее расспросить Дамариса о ведьмах и инквизиторах, решила Ивонна. Заодно и о дядюшке Себастьяне разузнать.

Прежде Ивонна особенно не интересовалась этим родством, но сейчас, когда вопрос о свадьбе уже решен, ее вдруг встревожило отношение любимой тетушки Нильды к инквизиции, и особенно взволновал рассказ о Беттине. Не хватало еще, чтобы из-за родства с Дамарисом между ней и тетушкой возник раздор.

Нильда тем временем молча любовалась племянницей. А жениху повезло, что и говорить. Второй такой красавицы во всех северных землях не найти. Если только в столице поискать! Старший сын Таусенд, который служит в войсках императора, рассказывал, что дамы в столице носят богатые наряды и сложные прически, каждая из которых имеет свое название – «лесной луг», «замок», «водопад мерфолков», «эльфийский лес». Зато Ивонна и безо всяких «ласточкиных гнезд» на голове хороша. А когда распускает на ночь свои длинные шелковистые локоны – это прелестнее каких-то там «водопадов мерфолков».

– Ну что, – спохватилась Нильда, – пора уже об обеде позаботиться. Ты со мной на кухню? Или опять в сад?

Тетушка лукаво взглянула на племянницу. Ивонна не любила заходить на кухню – ее нежная кожа моментально краснела от тамошнего жара, а уж при виде тушки зайца на разделочном столе девушка и вовсе могла упасть в обморок. Зато в небольшом садике с розами и цветущими деревьями Ивонна могла провести весь день. От палящего солнца она укрывалась в беседке и там с книгой в руках могла просидеть до самого заката.

Сейчас девушка замешкалась. С одной стороны, было бы правильным отправиться вместе с тетушкой, набраться опыта в ведении хозяйства, лишний раз посмотреть, как Нильда беседует с поварихой и распекает поварят. С другой стороны, Ивонна мечтала побыстрее очутиться в беседке в окружении розовых кустов и продолжить чтение романа о приключениях доблестного рыцаря Торвальда. Вчера книгу пришлось отложить на самом интересном месте – Торвальд полюбил спасенную им даму Донателлу, и Ивонне не терпелось узнать, как пройдет новая встреча героев и добьется ли рыцарь взаимности.

Видя, что племянница колеблется, Нильда с улыбкой махнула рукой:

– Иди уж, мечтательница. Без тебя как-нибудь справлюсь.

Проводив девушку взглядом, хозяйка покачала головой. Хотя Ивонна рано лишилась матери, ее мечтательный характер она унаследовала в полной мере. Та же любовь к выдуманным историям, которых сама Нильда никогда не понимала, та же неприспособленность к жизни. Виданное ли дело – в обморок бухаться при виде курицы с отрубленной головой, которая еще несколько мгновений продолжает бегать по двору? Поди, не на облаке живем, не маковой росой питаемся.