Владимир Прягин - Дурман-звезда

Я успел подумать, что эта сцена наверняка войдет в историю городка. Подробности будут детям рассказывать. Еще бы! Твари, вроде той, что прет сейчас на меня, чрезвычайно редки. Их наберется, пожалуй, с десяток на континенте — пять штук в распоряжении королевского рода, еще три, кажется, у Волков, ну, и пара-тройка у Ястребов. Как вышло, что она оказалась в этой глуши? Причем, именно сегодня, одновременно со мной? Похоже, новый узор, что возникает сейчас на ткани судьбы, сложнее, чем могло показаться…

Вараны могут воспринимать простые мысленные приказы и при этом обладают уникальным чутьем. Это не обоняние, а нечто гораздо более тонкое, недоступное человеку. Бьюсь об заклад, что хозяин рептилии — длинноволосый аристократ. Он, значит, послал свою зверушку искать меня, а следом за ней полетели птички…

Дальше рассуждать было некогда. Лошадь подо мной, завидев приближение твари, шарахнулась и дико заржала. Понимая, что толку от нее сейчас нет, я спрыгнул на землю. Кобыла унеслась куда-то в чистое поле, а рептилия метнулась ко мне.

Я бросился в сторону, укрываясь за деревом. Лапа с чудовищными когтями едва не снесла мне голову. Варан, пытаясь затормозить, уцепился хвостом за ствол. Дерево затрещало, меня обсыпало листьями. Перекатившись по земле, я вскочил на ноги и дернул из ножен меч. Разводы на лезвии наливались фиолетовым светом.

Как только рептилия развернулась ко мне, я взмахнул клинком крест-накрест перед собой. Эти зверюги воспринимают живую сталь иначе, чем люди. Я примерно догадывался, что сейчас увидел варан — воздух между нами как будто вспороли огненным когтем. Варан замешкался с броском на долю секунды, и я опять успел уклониться.

Рептилия проломила забор и врезалась в стену дома. Я прыгнул за ней и попытался рубануть по хвосту. Не вышло — тварь ловко крутанулась на месте и щелкнула зубами у меня перед носом. Я попятился, отмахиваясь мечом. Фиолетовое мерцание отвлекало зверюгу, но она упрямо лезла вперед. Хвост метался как толстенная плеть, сбивая со стен штукатурку и доламывая остатки забора.

Я юркнул за угол и, как ошпаренный, кинулся во внутренний двор. У меня имелось лишь одно преимущество — варан был слишком велик, и деревья, окружавшие дом, мешали ему как следует разогнаться. Рассержено шипя, рептилия ломилась за мной. Я еще раз резко свернул и увидел перед собой пристройку с низким закопченным окном. Прикрыл лицо руками и, не раздумывая, прыгнул вперед. Хлипкая рама хрустнула, зазвенело стекло, и я провалился внутрь, чувствуя, как кожу секут осколки.

Зверь, вылетевший в эту секунду из-за угла, с трудом затормозил, терзая землю когтями. Варан заметил, как я сиганул в оконный проем, и тут же дернулся следом. Если бы он ударил с разбегу, то просто снес бы пристройку. Но сейчас получилось, что башка пролезла в окно, а туловище осталось снаружи. Мне даже почудилось, что в глазах у варана мелькнуло недоумение. Понимая, что другого шанса не будет, я вложил всю силу в удар. Мерцающий клинок описал полукруг и опустился точно в основание черепа.

Голова рептилии со стуком повалилась на пол.

Да уж.

Настырная была ящерка.

Шустрая.

Но не успел я вытереть пот со лба, как за окном захлопали крылья, и тень упала на двор. Похоже, летуны решили проверить, как их зверушка выполнила работу.

Я аккуратно приоткрыл дверь и вышел наружу. Обе птицы сразу сесть не могли — дворик был слишком тесен. Поэтому приземлилась только одна. И на спине у нее восседал тот самый длинноволосый, с которым мы так мило беседовали в трактире.

Не утерпел парнишка. Ну и дурак.

Он даже не сразу меня заметил — круглыми глазами глядел, как конвульсивно подергивается хвост у варана, потерявшего голову. Птица, едва-едва сложившая крылья, тоже косилась на издохшую тварь. Момент был слишком удобный. Быстро шагнув вперед, я коротко размахнулся, и мой клинок погрузился в перья.

Птица завопила так громко, что я оглох. Не успел отскочить, и она сшибла меня крылом. Я отлетел за пристройку, ударился обо что-то затылком.

Крылатая громадина металась в агонии — сослепу билась о стену, теряя перья, подпрыгивала, пытаясь взлететь, но не могла удержаться в воздухе. Кровь заливала двор; оконные стекла дребезжали от визга. «Интересно, а хозяева дома?» — подумал я ни к селу, ни к городу.

Наконец, движения птицы начали замедляться. Она повалилась на землю, крылья бессильно раскинулись по траве. Крик превратился в жалобный клекот, а потом и вовсе затих.

Аристократ каким-то чудом до сих пор удерживался в седле. Распластался на спине у несчастной птахи и намертво вцепился в поводья. Я, поднявшись на ноги, подошел и встряхнул его.

— Скажи второму, чтобы летел отсюда.

— Что?..

Я ткнул пальцем в небо, где кружился второй летун:

— Пусть убирается. Тогда я не убью тебя. Даю слово.

Аристократ обжег меня взглядом, но все же махнул рукой, привлекая внимание компаньона, и что-то показал ему знаками. Тот, похоже, не верил и готовился спикировать к нам, несмотря на риск переломать кости. Но длинноволосый гаркнул:

— Проваливай! На корабль!

Летун нарезал еще пару кругов и пропал, наконец, из виду. Я выдернул молодого Ястреба из седла и подтолкнул к стене.

— Я сказал, что не убью тебя. Это правда. Но, видишь ли, есть нюанс. Меня сегодня слишком часто называли тварью из тени. Целых два раза, если быть точным. А это накладывает определенные обязательства.

— И что же ты сделаешь, тварь?

Он смачно плюнул мне под ноги. Я вздохнул и достал кинжал.

…Выходя со двора, я коротко обернулся. Аристократ лежал у стены, зажимая руками шею под кадыком. Он часто дышал, издавая горлом булькающие звуки. Кровь проступала сквозь пальцы, но ее было совсем немного — я резал аккуратно, не задевая вен и артерий. Лиловая пыль вертелась над раной маленьким смерчем. Глаза у Ястреба закатились, кожа на лице посерела. В общем, выглядел он неважно, но помирать, как будто, не собирался. То, что он сейчас потерял, было в его жизни, похоже, не самым главным.

Я побрел прочь из города, на ходу доставая флягу. Выйдя в поле, увидел свою лошадку — она была смирная и далеко убегать не стала. Покосилась на меня с недоверием, но позволила подойти. Я потрепал ее по холке в знак благодарности и забрался в седло.

Когда впереди показался холм, я понял, что успеваю нормально. Даже, пожалуй, приехал раньше, чем надо. По дороге из города потоком двигались люди. Угря отсюда было не разглядеть, но ярким пятном выделялся флаг по главе процессии — лазоревый с алой полоской поверху, словно заря над морем. Родовые цвета династии, которая правит на континенте.