Андрей Чернецов - Конь бледный

Эта удачная придумка Чертынхана вошла в шиванат лет четыреста тому назад под именем «золотой связки» и с тех пор непременно изучалась всеми поколениями учеников. Степан ее тоже знал, и знал прекрасно, но дело в том, что у каждого бойца шиванат она своя. Первый удар всегда один и тот же, а вот что дальше… Дальше уже можно только гадать, какой сюрприз приготовил тебе твой противник. Если только ты сам не приготовил ему своего собственного, коронного сюрприза.

Журналист точно просчитал этот выпад Султана.

Сделал легкое движение вперед, как будто потерял равновесие, в надежде на то, что опытный боец, заметив оплошку противника, использует ее на все сто. Каримов ее использовал. И Степан этого ждал.

Пулей вылетела рука бандита, но еще быстрее журналист метнулся наискосок влево, хватая своей левой рукой, как тисками, кисть противника у запястья, а правой подбивая того под нос.

Следующее произошло в мгновение ока.

Рывок вперед, запрокидывание головы Султана и подбив пяткой левой ноги под его колено — слились в одно движение. Бандита словно вихрем подхватило. Он беспомощно взбрыкнул ногами и со всего размаху рухнул на землю вниз головой.

По рядам зрителей прошел стон.

Чадов смотрел на лежавшего у его ног соперника, и зверь в груди требовал: «Добей! Добей! Смерть!»

Повинуясь этому приказу, нога парня уже поднялась, чтоб опуститься на беззащитный кадык Султана, но тут сквозь кровавую пелену, застилавшую мозг журналиста, пробился крик батюшки:

— Сгинь! Сгинь, нечистый! Именем Господа велю, убирайся прочь!

Злобный рык был ему ответом.

— Очнись, парень! — воззвал глас, вопиющий в пустыне. — Да воскреснет Бог, и расточатся врази его!

На душе отпустило. Перед глазами возник пылающий взор отца Иоанна. Этот взгляд подействовал на Чадова, как ведро холодной воды. Мысли прояснились.

Уже совсем другим взглядом он посмотрел на вставшего на четвереньки Султана и подал ему руку, чтобы помочь подняться. Бандит не оттолкнул руку помощи.

Встал, отряхнулся, угрюмо зыркнул на священника и журналиста и вдруг заулыбался.

— Ты лючший, — по-дружески беззлобно ткнул бывшего противника в грудь. — Учитель был прав, нах.

И добавил, адресуясь уже к обоим:

— Вы пабедили, значит, свабодны!

И тут Зона вздохнула…

Локация неизвестна

Стены узкого тоннеля плавно колыхались. Они были живыми, их мягкое покачивание убаюкивало. По стенам бежали многочисленные мелкие узоры, удивительные письмена на неизвестном нечеловеческом языке. Иногда узоры складывались в сложные абстрактные картины, проекции безумных снов противоестественных потусторонних существ. Здесь не было ни пола, ни потолка — один лишь бесконечный тягучий путь вперед. Невидимая сила влекла все дальше и дальше, унося к неведомой далекой цели. Хотя, возможно, путешественник, безразлично созерцающий тоннель, все это время находился на одном и том же месте, а безумный мир просто двигался вокруг него. Путешественник был стержнем этого таинственного места, единственным четким ориентиром, осью вечно противоборствующих добра и зла, которые не в силах существовать друг без друга…

Неожиданно в тоннеле появился змей. Изумрудное полупрозрачное существо, медленно извивающееся в причудливом завораживающем танце. Змей был проводником, и душа путешественника интуитивно потянулась к нему. Живые стены вокруг заволновались, замысловатые узоры пришли в неистовое движение. Теперь разобрать удивительные картины было невозможно, потому что они слишком быстро сменяли друг друга…

То было эхо ментальной памяти, проекция материнской утробы, воспоминания о том, как лишенный истины комок жизни стремится из темного мрака к свету — прелюдии неминуемой смерти.

Раз родившись, ты обречен на страшный конец, который невозможно отсрочить. И с каждым новым вдохом ты все ближе и ближе к той непостижимой тьме, которая терпеливо ждет за последним порогом, который так просто переступить раньше времени.

Изумрудный змей не обманул, выведя к свету, и путешественник неожиданно осознал, что имеет имя, осознал, что он человек, человек, страстно желающий жить: потерявшийся, обманутый, блудный сын, возвращающийся к жестокому предательскому миру…

Ромеро пришел в себя, тупо уставившись на быстро сменяющие друг друга светящиеся прямоугольники. Изумрудный змей по-прежнему извивался перед глазами, но странная иллюзия постепенно растворялась, таяла, будто изморозь на согреваемом горячим дыханием стекле.

Светящиеся прямоугольники оказались лампами дневного света. Сталкер лежал на спине, крепко привязанный к неудобной кушетке. Маленькие колесики с неприятным скрипом подпрыгивали на каждой неровности пола. Куда его везут? Что происходит? Он прекрасно помнил недавний бой с незнакомым хорошо экипированным противником. Помнил приятную тяжесть верного, судорожно бьющегося в руках РП-74, помнил истошный оклик Шиза, а дальше… тишина, полный вакуум, невосстановимый провал контуженной памяти.

Кушетка благополучно прошла сквозь автоматически открывшуюся дверь. Ромеро успел увидеть промелькнувший вверху дверной проем.

— Установите по центру! — неожиданно распорядился чей-то молодой и приятный вкрадчивый голос. — Да-да, вот здесь…

Кушетка остановилась.

Сталкер хотел оглядеться, но не мог, все его тело парализовала странная необъяснимая усталость. Определенно, эти сволочи что-то вкололи. Ему едва хватало сил, чтобы держать глаза открытыми. В просторном, ярко освещенном помещении присутствовали люди, он это чувствовал. Эти люди что-то хотели с ним сделать. Ромеро снова вспомнил о своем РП-74. Вот бы ему сейчас в руки любимого стального зверя.

«Славно поохотился на зомби, дурак», — подумал сталкер, понимая, что вляпался во что-то весьма и весьма скверное.

— Итак, коллеги… — проговорил все тот же приятный мужской голос, — нам снова несказанно повезло. Мы смогли заполучить вполне подходящий для нашего эксперимента экземпляр. Рост, вес, возраст, группа крови… просто несказанная удача.

— А что произошло с предыдущим подопытным, профессор? — спросил кто-то находящийся слева от Ромеро.

— Вы здесь недавно, коллега, и поэтому я вам сейчас все вкратце изложу. Остальным это будет неинтересно, потому что они и так уже в курсе. Проект «Мантикора», слышали о таком? Нет? Цель довольно банальна, создание сверхсолдата. Неуязвимого, всемогущего убийцы. Артефакт икс, метко названный недавно одним из наших коллег «слезой Смерти», имплантировался в тело подопытного, после чего последний приобретал все необходимые нам свойства. Однако, как водится, в таких случаях творение оказалось слишком… как бы это правильней выразиться… плохо управляемым. Подопытный вырвался на свободу, предварительно уничтожив два десятка охранников научного комплекса и двух ценнейших сотрудников, изначально занимавшихся этим довольно необычным проектом. Поверьте, эта потеря оказалась совершенно невосполнимой. У меня до сих пор сжимается сердце, когда я об этом вспоминаю.