Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены

Я попытался воззвать к здравому смыслу.

— Один момент, мистер Председатель! Здесь находится капитан Мэрси. Я полагаю, его спутник-разведчик засек вездеход бандитов?

— Здесь вопросы задаю я, мистер Джонсон!

— Но тогда спросите, есть ли у него такой снимок или нет?

— Прекратите, Джонсон! Ведите себя должным образом. Или мы вас успокоим…

— А что же я делаю «не должным образом»?

— Вы нарушаете течение допроса неуместными репликами. Дождитесь, пока вам дадут слово. А теперь отвечайте на вопрос.

— Да, сэр. Так каков же вопрос?

— Я приказываю вам успокоиться!

Я «успокоился». Остальные тоже.

Мистер Мао нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и спросил:

— Майор, у вас есть еще вопросы?

— Ха! Он же ни на один еще не ответил, просто ускользнул от ответа!

Председатель произнес:

— Джонсон, отвечайте же.

Я притворился дураком. Эта роль мне удается лучше всего.

— А в чем заключается вопрос?

Мао и Бозелл заговорили одновременно. Бозелл что-то кричал, а Мао пробурчал:

— Подытожим все наши вопросы. Почему вы совершили то, что совершили?

— А что же я совершил?

— Я только что объявил вам, что именно вы совершили!

— Но я не делал ничего из того, что вы перечислили, мистер Председатель, и не понимаю, почему вы пытаетесь приписать мне все это? Вас же там не было. К тому же, этот автобус не принадлежал вашему городу, я сам тоже не живу в вашем городе, и то, что произошло, случилось вне города. Так какое вам до этого дело?

Мао откинулся назад и самодовольно раздулся. Бозелл торжествующе ввернул свое «ха!» и добавил:

— Дайте я сам ему скажу!.. Или это сделаете вы, мистер Председатель?

— Да, это сделаю я! Мне доставит удовольствие сказать это. Джонсон, менее года назад Совет данного суверенного города принял весьма мудрое решение. Он распространил свою юрисдикцию на все поверхности и глубинное пространство в пределах окружности, отстоящей на сто километров от края муниципальной капсулы — оболочки города!

— И сделал дружины безопасности официальными войсками правительства, — снова не утерпел Бозелл, — обязав их поддерживать спокойствие в обозначенном стокилометровом кольце. И вы попались как раз в нем, вы, убийца!

Мао пропустил мимо ушей последнюю «врезку», но добавил:

— Поэтому, как видите, Джонсон, в то время как вы полагали, что находитесь в зоне анархической свободы, где законы не писаны, вы, напротив, оказались в сфере действия закона, и ваше преступление вполне наказуемо!

Интересно, когда кто-нибудь еще захочет заграбастать под «свою юрисдикцию» и Пояс астероидов?

— Так, выходит, это мое «преступление» было совершено на расстоянии, меньшем, чем сто километров от Гонконга Лунного?

— Э? Меньшем. Значительно меньшем.

— А кто это измерил?

Мао взглянул на Бозелла.

— Как далеко это произошло?

— Около восьмидесяти километров от города. Немногим меньше.

Я спросил:

— А что означает ваше «немногим меньше»? Майор, да никак вы говорите о нападении бандитов на автобус, а не о том, что произошло внутри автобуса?

— Не вкладывайте в мои уста своих слов! Мэрси, скажите ему вы!

Тут Бозелл почему-то смешался. Хотел было еще добавить что-то, но запнулся.

Я совершенно спокойно стал ждать продолжения.

— Так что же, капитан Мэрси? — нетерпеливо спросил Мао.

— Что вы хотите услышать от меня, сэр? Директор космопорта, направивший меня к вам, настоятельно требовал, чтобы я был полностью лоялен… и ничего от себя не говорил, если вы не спросите.

— Я хочу знать все, относящееся к данному инциденту. Это ведь вы сообщили майору Бозеллу цифру восемьдесят километров?

— Да, сэр. Семьдесят восемь километров.

— А что она означает, откуда вы ее взяли?

— Я определил ее по монитору на моем пульте. Обычно мы не печатаем фотографии со спутников, лишь смотрим на изображение по дисплею. Этот человек — вы называете его Джонсоном, я же знаю под именем Полночь (если это, конечно, он) — вызвал меня прошлой ночью в час двадцать семь и сказал, что находится в автобусе из «Счастливого Дракона», и сообщил, что автобус был атакован бандитами…

— Ха!

— …и что они вывели из строя водителя, тетушку Лилибет, то есть миссис Вашингтон. Он сказал, что она ранена и что башенный стрелок…

— Мы это знаем, капитан. Расскажите о фотоснимках.

— Слушаюсь, мистер Председатель. По сведениям, полученным от Полночи, я сумел найти объект и сфотографировать его со спутника. Это был вездеход.

— И что, этот автобус находился в семидесяти километрах от города?

— Нет, сэр, не автобус, а другой вездеход…

На несколько секунд повисло тяжелое молчание, которое можно было бы назвать «гробовым». Потом Бозелл заорал:

— Но это же безумие! Там не было никакого…

— Минуточку, Бозелл! Мэрси, вас ввели в заблуждение измышления Джонсона. То, что вы видели, был автобус!

— Нет, сэр. Я видел и автобус также. Он тоже записан на монитор. И я видел, что он движется. Тогда я переместил камеру назад на десять километров и увидел второй вездеход, в точности как сказал Полночь.

Бозелл чуть не заплакал.

— Но там же… ничего не было, говорю я вам! Я и мои парни прочесали все вокруг. Ничего! Мэрси, вы сошли с ума!

Не знаю, сколько бы еще вопил Бозелл о вездеходе, который он не нашел, если бы его не прервали. В кабинет вошла Гвен. И я ощутил, как мое сердце вернулось на место. Теперь все должно пойти как надо!

Но меня тут же обеспокоила мысль о гвардейцах, что сторожили три входа на пути к Мао. Они же защищали своего босса от убийц! Как же Гвен сумела их обойти? Да, видимо, я еще не до конца узнал моего маленького «гиганта»!

Она улыбнулась мне, послала воздушный поцелуй, потом обернулась и распахнула двери:

— Прошу вас сюда, джентльмены!

Двое молодцов из личной охраны Мао вкатили кресло на колесах, осторожно регулируя его наклон, ибо в кресле восседала… тетушка Лилибет собственной персоной! Она поглядела по сторонам, приветливо улыбнулась мне и обратилась к Председателю.

— Привет, Джефферсон! Как поживает твоя матушка?

— Хорошо, спасибо, миссис Вашингтон. Но вы же…

— Что еще за «миссис Вашингтон»? Что за глупые церемонии? Мальчик, я же меняла тебе пеленки! Ты всегда звал меня тетушкой, ну и дальше так делай! А я услышала, что ты собираешься вручать медаль сенатору Ричарду за то, что он спас меня от бандитов, так я сказала себе: «Джефферсон не слыхал о двух других, которые заслужили медали не меньше сенатора Ричарда». Ты уж извини меня, Джефферсон!