Сергей Лобанов - Диверсанты

В процессе наблюдения стало ясно, военными тут и не пахнет. Заходить в поселение группа не собиралась. К чему? Помощь не требуется. Связи с внешним миром в виде рации или междугороднего переговорного пункта тут точно нет, вызвать сюда «мишку» не представляется возможным. Попросить или даже забрать какой-нибудь транспорт, ссылаясь на военное время и превосходство в силе и вооружении, не получится: нет тут никакого транспорта, как и дорог. Кругом тишь, гладь и благодать. Войны тут тоже нет.

— Ну, что, командир, обходим этот оазис мирного благополучия? — поинтересовался Мамба, выразив общий вопрос.

— Да, демаскироваться смысла нет, — ответил Янычар. — Полежали, отдохнули вдоволь. Идём по гребню в прежнем порядке максимально скрытно. Где-то здесь их мужики шастают. Возможно, кто-то из женщин и детей собирают ягоду, травки всякие. Не все же дрова пилить и сорняки вырывать взялись одновременно. Если попадутся, вреда не причинят, но и пользы от них никакой, напугаем только и себя обнаружим. Ни к чему это. Всё. Группа, подъём. Выступаем.

— Командир, движение на два часа, — подал голос Куба, продолжая осматривать окрестности в оптику.

Все немедленно прильнули к своему оружию, ловя направление, указанное Кубаевым.

Из-за деревьев неспешно выходили вооружённые автоматами бородатые мужчины в поношенной форменной одежде. Остановившись у границы леса, они стали всматриваться в поселение.

При виде вооружённых бородачей у Янычара, Негатива и Бека, прошедших «горячие точки», глаза непроизвольно сузились.

Мамба — уроженец Дагестана, лишь слегка покачал головой на эту реакцию.

Это не укрылось от Кубы и он, чтобы разрядить обстановку, произнёс:

— Не похоже, чтобы это были местные мужики, как-то странно они себя ведут.

Словно в подтверждение его слов, шедшая по поселению женщина, увидевшая бородачей, встала как вкопанная, а потом, сорвавшись с места, по-бабьи побежала прочь.

— Ого, да тут что-то серьёзное, — прокомментировал Мамбеталиев.

Меж тем женщина подхватила на руки девочку лет пяти и укрылась в избе. Увидев это, ещё несколько женщин побежали в свои избы, похватав маленьких детей, а те, что постарше устремились следом. Поселение опустело совсем, лишь чёрно-белая кошка, сидя на скамеечке, беспечно умывалась.

Семеро бородачей растянувшись цепью, не спеша входили в посёлок, держась невысоких заборов из нетолстых стволов.

Дойдя до первой избы, пятеро рассредоточились, заняв оборону, а двое медленно начали подходить к двери. Один толкнул её, запертую, чуть склонился и что-то сказал. Подождал, а потом несколькими ударами ноги выбил оказавшийся некрепким запор, распахнув дверь вовнутрь, установленную так не напрасно: в особо снежные зимы жильё может завалить по крышу. Чтобы иметь возможность выйти и проделать лаз в сугробе, дверь устанавливают открывающейся в избу.

Отпрянув от проёма, оба бородача замерли, держа наизготовку автоматы. Затем один вошёл и через несколько секунд вытолкал двух женщин: пожилую, полную и молодую постройнее с ребёнком на руках.

Подталкивая рукой в спины, погнал женщин по улочке дальше. Те испуганно оборачивались, но бородатый что-то им командовал, и женщины спешили вперёд.

Из других изб пришельцы также выгоняли жителей — сплошь женщин и детей, и тоже гнали к центру.

Согнав всех в одну небольшую испуганно жмущуюся толпу, бородачи почувствовали себя увереннее.

Некоторые держали автоматы на плечах, с надменным видом прохаживались, слушая своего старшего — крупного высокого рыжебородого мужчину, что-то говорившего жителям. Он небрежно придерживал у правого бока автомат Калашникова. От его внушительной фигуры и позы исходила уверенность и угроза.

— Похоже, это дезертиры, — высказал свою версию Бек.

Никто с ним спорить не стал. Правота Шахова была очевидна.

— Что будем делать, командир? — спросил он.

— Уходим. Это не наша война. Мы не армия спасения, — ответил Янычар спокойно.

Группа двинулась по гребню сопки, соблюдая максимальную скрытность, бросая редкие взгляды вниз, где рыжебородый продолжал что-то говорить.

Неожиданно для разведчиков от поленницы дров в их сторону скользнула женская фигура. Местной жительнице удалось спрятаться, и сейчас она решила спастись в лесу, а может быть позвать своих мужчин.

Её бегство не укрылось от рыжебородого. Он сделал знак и двое подчинённых устремились вслед беглянке.

Женщина бежала довольно быстро, но всё же уступала в скорости поджарым бородачам. Все трое двигались в направлении группы. Беглянка добежала до подножия сопки. Дальше можно было только вверх. Женщина, помогая себе руками, спешила между деревьев, хватаясь за стволы, поднимаясь по склону, иногда соскальзывая на старых листьях и иголках, снова устремлялась вверх, а бородачи настигали. Первый схватил её за длинную юбку, сдёргивая вниз. Запутавшись в ней, женщина упала, отчаянно визжа, перевернулась на спину. Бородач совсем сдёрнул юбку, оголяя светлые ноги, раздвигая их, подминая беглянку, безуспешно отталкивающую насильника. Второй остановился рядом. А насильник уже приспустил штаны и, пристроившись, заёрзал голым задом.

Шедший замыкающим Куба напряжённо произнес:

— Командир!

— Отставить, старший лейтенант Кубаев! — жёстко отозвался Туркалёв. — У группы другая задача.

Куба со сдерживаемой яростью в голосе сказал:

— Командир, хоть расстреляй потом, но терпеть я это не стану!

Он опустил на землю пулемёт и неслышно заскользил вниз.

— Твою мать… — выругался Негатив. — Ввязались всё-таки… Ну никак без приключений не можем!

Скрипнув зубами, Янычар скомандовал:

— Бек! Мамба! За мной! Займёмся теми пятерыми в посёлке. Негатив!

— Туточки, командир! — отозвался Седых.

— Работаешь с Кубой. Потом прикроете нас сверху.

— Делаю! — ответил Негатив, и также бесшумно скользнул вслед за Кубаевым, подхватив оставленный пулемёт.

— Мамба! Заходишь слева от крайней избы! Бек! Двигаешься к поленнице у забора! Я по центру. Начали!

Тем временем Куба уже спустился до насильников. Имея возможность застрелить стоящего бородача, он всё же неожиданно набежал сбоку, используя элемент внезапности, ударом приклада в заросшее лицо противника сбил его с ног.

Тот выронил автомат, кубарем покатился вниз, стукнулся головой о сосну, болезненно сжался калачиком, подтянув к лицу колени.

Увлечённый второй почувствовал, как сильная рука, схватив его за ворот, сдёрнула с женщины, удар кулаком в лицо ослепил, швырнул на спину. Едва свистнул нож, вылетая из ножен, и в ту же секунду его достоинство сжала крепкая ладонь, а потом ужасная боль между ног затуманила разум, хриплый крик утробно захлебнулся. И тут же что-то страшно обжигающее внутренности вошло в живот, разворотило кишки, пронзило уже всё тело нестерпимой болью. Потом спасительная темнота накрыла его сознание.