Сергей Арсеньев - Фройляйн Штирлиц

Глава 19.

– Алёшка, отвернись!

– Эээ… А куда? Тут очень тесно.

– Тьфу. Осёл. Тогда глаза закрой. И не подсматривай! Пообещай, что не станешь подсматривать. Мне переодеться нужно.

– Честное пионерское, не буду подсматривать.

– Ладно. Верю. Вы тоже все глаза закройте! – последняя моя фраза адресована охранникам и потому её я произношу по-немецки.

Ну, вроде, глаза все закрыли. В Алёшке-то я уверена. За то время, что он гостит у меня, я достаточно хорошо узнала его. При всех его недостатках, мальчишка обладал невероятной, прямо-таки болезненной честностью. "Пусть рухнет весь мир, но восторжествует справедливость" – это как раз про него сказано. А вот в том, что за мной через прикрытые веки не станет наблюдать моя охрана, вот в этом я как раз и не уверена.

Впрочем, какая разница! Они все мужики здоровые и наверняка женатые. Девчонок, что ли, голых не видели? Пусть это на их совести останется, если подглядывать станут. А переодеться срочно нужно. У нас тут как бы октябрь месяц уже. И сидеть в одной ночной рубашке на голое тело и в тапочках на босу ногу ну совсем неуютно. Тем более, крыши нет. В дыру на потолке ветер так и задувает. Не понимаю, почему крышу не сделали. Вес, что ли, снизить хотели?

Я быстро снимаю через голову свою ночнушку, натягиваю бельё, чулки, блузку, юбку. А потом и пальто осеннее. Шапку. Во, совсем другое дело! Сейчас согреюсь. Всё, ребята, можно открывать глаза. Я готова. Мы так быстро сваливали из моего домика, что одеться там я не успела. Вот и пришлось это на ходу делать, во время движения. Хорошо хоть, успела схватить в охапку свою форму Союза девушек и пальто. А то так и ехала бы в ночной рубашке. Кстати, а куда мы едем? Хороший вопрос. Хотя погони, вроде бы, нет. Что радует.

А теперь, обо всём по порядку. Когда я установила, что связи ни с кем, кроме начальника охраны, у меня нет, то сначала растерялась. Гитлер убит. Связи нет. А со стороны КПП слышны явные звуки боя. Пулемётные очереди и взрывы. Блин, а ведь это за мной. И меня сейчас в лучшем случае возьмут в плен. Причём, неизвестно кто. Чего делать?

Где-то в подвале затарахтел мотор, и свет в комнате снова загорелся. По-видимому, кто-то из охраны запустил аварийный генератор. Точно знаю, что генератор в подвале стоит. Просто на всякий случай. Вот и пригодился. А как только электропитание восстановилось, связная хреновина из будущего, которая заряжалась в углу на своём уродливом зарядном устройстве, тихонько пискнула, показывая, что зарядка её аккумуляторов продолжается.

Так. Телефонной связи нет. А эта хреновина работает? Может, Борман всё врёт и Гитлер не совсем убит? Ну-ка я попробую. Быстро хватаю хреновину, даю ей опознать мой палец, а затем жму на кнопку вызова. Ну! НУ!!!

Нифига. Не отвечает. Похоже, правда убит. Не врёт Борман. Прождав две минуты и так и не получив ответа, даю отбой. А бой на КПП не стихает. И взрывы, вроде, стали чаще. И какие-то другие. Относительно редко случаются тяжёлые солидные "БУБУХ" и гораздо чаще – несерьёзные на их фоне жидкие "бабац!!". Да ещё и пулемёты стреляют. Причём явно не один.

И тут связная хреновина в моей руке дёрнулась и заверещала сигналом вызова. Неужели жив? Отвечаю и подношу к уху. Живой! Живой, курилка!! Чёрт, кто бы мог подумать, что я так обрадуюсь тому, что Гитлера НЕ убили! Что там случилось? Почему не отвечал мне?

Так. Гитлер – осёл. Нет, не так. Он не осёл. Это я ослица. Сначала он долго не мог найти на хреновине место, куда нужно прикладывать для опознания палец. Наконец, нашёл. Но забыл, что нужно сделать для приёма входящего вызова. Вот и не мог мне ответить. К счастью, Гитлер смог вспомнить, как можно вызвать меня со своей стороны. И это я во всём виновата. Человек же уже в возрасте. Тем более, никогда ранее со считалками дела не имел. Он ведь даже старинных мобильников не видел ни разу. А я ему объяснила всё тяп-ляп, быстро-быстро. Это у нас, в 2028 году, считалками даже старенькие бабушки пользоваться умеют. Им моего объяснения было бы достаточно. А здесь нужно было мне получше объяснить. Кое-как я повторила Гитлеру процедуру приёма входящего звонка. Вроде, понял. В крайнем случае, будет сам мне перезванивать. Это он теперь умеет. Так что там произошло-то у него? В него стреляли?

Оказывается, да. Стреляли. И не раз. Один телохранитель убит, ещё один ранен. Но охрана сработала чётко, собственно сам Гитлер не пострадал. Пока не пострадал, потому что его всё ещё пытаются убить. Оно и понятно. Сейчас у покушавшихся на него нет иного выхода кроме, как только добить.

А где он сейчас и когда к нему придёт помощь? Вот с помощью всё, оказывается, туго. Помощи не ожидается. Некому помогать. Борман объявил на весь мир, что Гитлер мёртв. Теперь осталось лишь привести объективную реальность в соответствие его словам. Связи у Гитлера никакой ни с кем нет. Кроме меня. Он совсем забыл про эту хреновину для связи. Хорошо, что я сама ему позвонила и напомнила. Так всё-таки, где он находится?

Где? Охх. Гитлер с остатками личной охраны блокирован в подвале рейхсканцелярии. Его успели увести туда. Там был резервный командный пункт. Только вот, очень мало их осталось. Всего девятнадцать человек, считая самого Гитлера. И двое из них – раненые. Они успели захватить арсенал. Оказывается, был там и такой, на всякий случай. И генераторную захватили. Так что электричество у них есть. Оружие тоже есть. Собственно, пулемётов у них больше, чем стрелков. Даже если Гитлер лично стрелять станет. А патронов вообще горы. Есть и гранаты. Связи вот только нет никакой. От комнаты связи их отрезали. Также нет ни еды, ни воды. Впрочем, это как раз и не важно. Раньше, чем недостаток воды станет серьёзно сказываться, кризис, так или иначе, разрешится.

В целом, по словам Гитлера, состояние стабильное. Они хорошо укрепились. Подвал рейхсканцелярии специально проектировали так, чтобы там удобно было держать оборону. Там был какой-то очень длинный коридор и они держали его ярко освещённым парой прожекторов и под прицелом полудюжины пулемётных стволов. Имея в виду, что по тревоге очень быстро их может поддержать ещё десяток пулемётов.

Конечно, в апреле 45-го наших солдат, желающих побыстрее додавить фашистскую гадину, это ни на минуту не остановило бы. Особенно, если бы они знали, что там прячется сам Гитлер. Завалили бы коридор трупами, но прошли бы. Там же Гитлер! Желание впиться зубами в глотку этой сволочи было превыше страха смерти. Но это в апреле 45-го моего мира. А тут у нас октябрь 41-го и Рейх с Советским Союзом не воюет.

Я поинтересовалась у Гитлера, не опасается ли он штурма. Говорит, что штурма пока не предвидится. Вообще, среди атаковавших его Гитлер видел только старших офицеров в чине не ниже майора. А так там даже и генералы были. По-видимому, о том, что Гитлер всё ещё жив, знал только очень узкий круг ограниченных лиц. Посвящать в это рядовых заговорщики не желали. Им очень трудно было бы объяснить, почему нужно стрелять в любимого фюрера.