Дмитрий Беразинский - Задолго до Истмата

Закончив предварительную разметку и планирование, Андрей Константинович с помощью премьер-министра начал очень осторожно подготавливать почву для соответствующего разговора с Софьей Алексеевной, которая в отличие от вертихвоста-брата была не в пример более консервативна.

Но до этого разговора оставалось еще время, и поэтому Волков решил самолично навестить облюбованное место — небольшой городок на берегу Чудского озера с легко выговариваемым, но труднопонятным для русского тугого уха названием — Гдов. Митрополит Иосиф снабдил полковника «документом» — донесением некоего Ивана Васильевича Дровнина. Спотыкаясь о церковно-славянский алфавит и беспрестанно чертыхаясь, полковник полз взглядом по грамоте от буквицы к буквице.

Городок при ближайшем рассмотрении представлял собой крепость — прямоугольник со сторонами двести шестьдесят на сто пятьдесят метров и общим периметром в восемьсот тридцать метров. Как видим, прямоугольник был почти классическим. Высота защитных стен равнялась восьми с половиной метрам при толщине в два метра с четвертью. Стена соединяла пять башен, три из них имели ворота: Псковские, Кушелские и Малые. От Кушелских до Псковских ворот заместо рва работала река Гдова, а по другую сторону был ручей и искусственный ров длиной в сто двадцать семь сажен. Вооружение крепости составляли разнокалиберные орудия типа «пищаль». Всех калибров насчитывалось около десятка: одна пищаль «главного калибра» швырялась трехкилограммовыми ядрами, четыре пищали-полуторки — на полторы гривенки (шестьсот граммов), три пищали полковых, семь пищалей девятипядных, пять пищалей скорострельных, два тюфяка (неизвестное науке оружие), девяносто пищалей затинных и пищаль сороковая.

На этом месте от завихрения мыслей граф помянул нехорошо матушку уважаемого Ивана Васильевича Дровнина, а также нелестно высказался в адрес русской армии. Взяв эти грехи на душу, Андрей Константинович продолжил чтение:

«В городе ж церковь каменна соборная великомученик Христов Дмитрей Селунский, да церковь Успения Пречистые Богородицы, да церковь архангела Михаила, обе каменны, да колоколница каменна, а поставлены те храмы Успения Пречистые и архангел Михаил и колоколница после писма. А церковное строение и на колоколнице колокола писаны в церковном строении. Да в городе ж царя и великого князя 5 житниц, в них сыплют государев хлеб привозной и запас, сухари и толокно и крупы, а ведает те житницы губной староста Семейка Пустошкин да целовальники. Да 8 мест пусты. Двор намеснич, а во дворе хором: горница получетверты сажени, да повалуша полутретья сажени. Да у ворот изба четырех сажен, перед нею сени дву сажен, клеть дву сажен, а над ледником клеть дву сажен, погреб с напогребницею полутретьи сажени. Поварня в яме полутретья сажени. Изба поваренная полутретью сажени, перед нею сени дву сажен. Житница дву сажен, сенник трех сажен, конюшня — 2 стены четырех сажен, а две полуторы сажени. Все хоромы ветчаны».

Выяснилось, что на четыре гектара площади городка имелось четыре амбара и четыре церкви, вернее, три каменные церкви и колокольня. Не хило! В оставшуюся площадь впихнулась пара домишек и конюшня. Неплохой городишко! И вот сюда планируется перенести столицу! Бред! А что, на болоте город строить — не бред? Ночные видения имбецила!

Полковник внимательно осмотрел крепость, решив использовать ее в качестве форпоста сначала и в качестве музея — в конце. Река Гдова впадала в Чудское озеро всего в каких-нибудь двух километрах ниже, что означало всего пару городских кварталов, непролазные болота вокруг означали все те же торфяники, но в «мокром» виде. Неподалеку наблюдались выходы на поверхность горючих сланцев, так что с зимним теплом для города проблем возникнуть было не должно. Единственное, что волновало Андрея Константиновича, это не слишком большая глубина озера. Согласно земным справочникам, средняя глубина Чудского озера составляла всего пятнадцать метров, что для крейсера «Орион» с его восьмиметровой осадкой было, в целом, оптимистично. Ведь подобная глубина у земного Азовского моря, а на нем есть крупные порты, такие как Мариуполь и Таганрог.

Прибывшие с графом Анжела и Иннокентий побродили по заснеженной равнине, сфотографировались на фоне крепости и отдали дань памяти у камня на Чудском озере, что символизировал победу новгородского войска под предводительством Александра Невского над рыцарями ливонского ордена. Затем было сделано несколько панорамных снимков, для этого полковнику пришлось подняться на стену крепости, что несколько удивило местного воеводу, но тот с каменным лицом выполнил «причуду» гостя. На прощание егоза Анжела сняла самого воеводу в парадном облачении. «Полароид» выплюнул снимок, на котором вскоре стало проступать изображение, снимок вручили воеводе, а сами принялись загружаться в вездеход.

Когда неожиданных гостей простыл и след, глава местного сорока протопоп Григорий посоветовал воеводе сжечь дьявольскую картинку, но тот так посмотрел на протопопа, что последнему ничего не оставалось, как только пожать плечами с выражением на лице «я тебя предупредил». Воевода шуганул еще нескольких ребятишек, пытающихся ткнуть пальцем в изображение (графиня предупредила, что этого делать не рекомендуется), и пошел в свои палаты. Там он подумал немного, а затем спрятал драгоценный подарок в сундук с самыми дорогими вещами: Библией, отрезом парчи и платком покойной жены. Слуга позвал обедать. Воевода с кряхтеньем пятидесятилетнего мужика поднялся, перекрестил лоб и прошествовал в столовую — «пити и ести».

Во второй раз за время пребывания команды полковника Волкова на Гее зазвенела капель, и начал таять весь выпавший за зиму снег. Сточные канавы были полны талой водой, и на Варварке в одной из них даже нашли несколько трупов. Каким образом они лишились жизни и что это за люди — было думать недосуг, правозащитная система настолько развита еще не была, посему глава Дворцового приказа (его уже многие называли комендантом Москвы) князь Пузатый просто повелел похоронить бедолаг за счет казны.

Несмотря на строгое тет-а-тет между графом Волковым и Софьей Алексеевной, всю зиму по Москве ползали слухи о переносе столицы в бог весть какое забытое место. Назывались в качестве примеров Вологда, Новгород, Архангельск и Казань. Но никто и предположительно не называл имя маленькой крепости на границе Псковской и Ижорской земель. Полковнику особенно понравилась версия о переезде царского двора в Холмогоры, под защиту тамошнего монастыря. Пока семья царицы будет жить в монастыре, туда со всей Руси нагонят мастеровых для постройки сказочного города — нового Вавилона. Весь март месяц Дворцовый приказ осаждали работяги и авантюристы, прохиндеи и лихоимцы всех мастей, выпытывая, скоро ли начнут набирать народ.