Дмитрий Бондарь - Другой Путь.Часть 1

   - Кажется, мы влипли, - проследив за моим взглядом, прошептал Захар.

   Но он ошибся. Васька остановил свою кодлу и указал им пальцем на скамейку метрах в тридцати от нас. А сам, улыбаясь и слегка прихрамывая, подошел к нам:

   - Привет, чуваки! - В правой руке у него был пломбир в стаканчике, немного уже подтекающий. По руке извивалась молочная дорожка, которую Васька периодически слизывал.

   - Здоров, Вась, - поздоровался я один. - Как колено?

   - Хрустит, - коротко пожаловался Глибин. - Сам-то как?

   - Да мы нормально. У Захара вон ухо зарастет и вообще все отлично будет.

   Васька присел на корточки напротив нас, цыкнул слюной в сторону, взглянув на стаканчик, отправил его вслед за плевком и после этого задумчиво произнес:

   - А Олька-то с Кузьменом домой ушла.

   Кузьмен был районной знаменитостью - играл на гитаре, колол партачки желающим, пил почти круглосуточно дешевый вермут и играл в карты на деньги. Стопроцентно асоциальный элемент, которому почему-то нипочем были все андроповские строгости.

   - Да пофиг, - жестко ответил я. - Хоть с футбольной командой "Пахтакор". Пиво будешь?

   - Не, я сегодня в завязке, - отказался Глибин. - Вечером на водительские курсы идти, учиться. Так что я пас.

   - Ну как хочешь.

   Повисло молчание, нарушаемое лишь Захаром, чвыркающим своим распухшим носом.

   - Ты что там про Мазари-Шариф говорил? - наконец подошел к теме своего появления Васька. - И где это?

   - Просто будь осторожнее. Если, конечно, тебе не хочется стать памятником.

   - Откуда ты знаешь?

   - Можешь забить. Я не неволю. - У меня не было желания посвящать кого-то еще в свои дела.

   - А с Санькой все точно?

   - Посмотрим.

   - Ладно, Серый, бывай, - Василий поднялся. - Мы ж не враги?

   - С чего бы? - Наша стычка была не первой и даже не десятой.

   - Ну и ладненько. Пока.

   - Пока.

   Захар порывался сказать что-то обидное Ваське во след, но сдержался, потому что я показал ему кулак.

   - Ты ему что-то сказал? - ревниво спросил Захар, когда Глибин отошел достаточно далеко, чтобы уже не услышать.

   - Не обращай внимания, вырвалось случайно.

   - Ты, Серый, смотри мне! - Построжился Захар. - Ляпнешь где-нибудь неосторожно, и - капец! Повяжут и в дурку! А то еще антисоветчину пришьют! Тебе оно надо?

   - В дурку, говоришь? Вот кстати вспомнил. Не мешало бы мне провериться на предмет шизофрении.

   - Если верить всяким "свободным голосам", то у нас у всех поголовно вялотекущая шизофрения. Во всяком случае - диагноз частый и опротестовать его сложно. - У Захара отец был психиатром, а под кроватью мой друг прятал радиоприемник "Грюндиг", выменянный на старый мопед. - Так что не испытывай судьбу. О том, что у тебя есть эта самая вялотекущая шизофрения, я тебе безо всяких консилиумов скажу. Даже гадать не нужно.

   Солнце уже опустилось за дома и стало стремительно холодать.

   - Ну так что с твоим оседланием исторического процесса?

   Я немножко подумал - как бы поточнее и покороче это все объяснить...

   - Почему произошел с нашей страной такой коллапс? - Спросил я. И сам себе ответил: - Причин, по большому счету, две. Первая - действия внешнего врага - США и Великобритании, вернее, наоборот - Великобритании и США, потому что главнее всегда мозг, а не кулаки. А вторая - желание наших доморощенных карьеристов получить законные неоспоримые права на владение тем, чем они управляли. Внешние силы создали подходящую конъюнктуру, внутренние - ее реализовали. Но в основе обоих встречных движений лежали деньги.

   - Как это?

   - Леонид Ильич со товарищи на волне подъема нефтяных цен в начале семидесятых очень своеобразно перестроил нашу внешнюю торговлю и, соответственно, внутреннюю структуру производства и потребления. Теперь СССР полностью зависим от цен на нефть. А цены устанавливают они - американцы и англичане - на своих биржах. И цена выражается в долларах. Которыми, и только ими, за нефть и расплачиваются. Для того, чтобы накормить детей в пионерском лагере, нам нужно продать тонну нефти. Но если цена упадет в пять раз? Если ее сознательно уронят? Достаточно ли будет нам продать пять тонн, чтобы обеспечить детишек? Удивишься, но нет! Потому что добыча нефти тоже стоит денег и когда для выкачивания одной тонны нефти нам нужно будет продать две - наша экономика рухнет в такую яму, что выкарабкиваться придется десятилетиями. И в эту нефтяную яму мы будем падать несколько раз - каждые десять лет. Наше престарелое Политбюро, состоящее, кстати, сплошь из материалистов, почему-то считает, что политика первична над экономикой. Странно, материалисты, а проповедуют оголтелый идеализм. Вроде того, что возбужденный лозунгами энтузиазм победит любую экономическую реальность. Что достаточно рассказать негру в Анголе про идеи Карла Маркса (ну и подкинуть немного крупы и пару "Калашниковых"), и он перестанет желать здоровья своим детям, богатства родителям и жена его откажется от новой швейной машинки, и все вместе они ринутся на штурм правительственных казарм. А так не будет! Если у тебя есть деньги - можешь исповедовать любую идеологию, ее примут. Но если свои слова ты не можешь подкрепить ничем, кроме других слов - то перспектива твоя рисуется очень ясно. И тот же Карл Маркс это прекрасно понимал. Только почему-то излишне уверовал в разобщенность капиталистов и в солидарность пролетариев. А все ровно наоборот. Капиталистам проще договориться. Они умнее, образованнее, сытее - у них есть время на обдумывание и им есть, что терять. И когда наши старцы - политические долгожители не смогут обменивать нефтяные доходы на датскую свинину и канадский хлеб - их ближайшие помощники сами начнут раздирать страну на части, норовя ухватить кусок побольше и пожирнее.

   - Подожди-подожди-подожди, Серый, - запротестовал Захар. - Я ничего не понял! Нам-то что делать, если целое Политбюро со всеми их отделами ЦК, с аналитиками КГБ, не понимают, куда движется страна?

   - Сдается мне, многие прекрасно понимают, - не согласился я. - Только их это устраивает. Каждый второй секретарь хочет стать первым. И лучше не секретарем, а хозяином. Врубаешься?

   - Так это же заговор! Нужно все-таки писать в Политбюро!

   - Успокойся, писатель! - Надоел он мне со своим письмом! - Есть старинная английская поговорка: когда правила игры не позволяют джентельменам выигрывать, джентельмены меняют правила!

   Майцев задумался.

   - Как это?

   - Когда тебе из колоды выпадает "очко", то, чтобы тебя победить, мне нужно придумать комбинацию "королевское очко"! И убедить тебя в него поверить.