Марина Белова - Если у вас нету тети...

— По большому счету, и рассказывать нечего. Я заметила, что с ней что-то не так, давно, а если быть точной, с вечера среды. У нас прошлая среда вообще сумасшедшей была.

— Что так? — подстегнула к разговору Зинаиду Алина.

— День заезда.

— Очень хорошо! — горячо воскликнула Алина.

— Что же в этом хорошего? — удивилась Мишина.

— Я к тому, что мы потом непременно вернемся к проживающим в доме отдыха. В смысле, вы нам обрисуете каждого из них.

— А разве я могу знать каждого?

— Ну хотя бы кто запомнился.

— Если только так, — согласилась Зинаида и опять опустила ноги в тазик, решив, что впереди разговор долгий и она вполне успеет распарить ноги. Долив горячей воды из чайника, она попросила нас напомнить: — Что рассказывать?

— Начните с того, почему вам Степа показалась странной, — помогла я Мишиной.

— Вы ее Степой называете? — ухмыльнулась она. — А что? Подходящее прозвище.

— Это не прозвище, это имя, — обиделась я за Степу.

— Ну да, ну да. — Зинаида сморщила лоб, вспоминая, что ее насторожило в нашей родственнице. — Вспомнила! Вы приехали в прошлое воскресенье. Точно! Я как раз в то утро напарнице смену сдавала. Я работаю сутки через двое. То есть я дежурила в прошлую субботу, потом во вторник и вчера, значит. А в остальные дни я подрабатываю в столовой официанткой. Так что отдыхающих вижу часто. Так вот, еще во вторник она была вполне нормальной женщиной.

Я гневно сверкнула глазами — что себе позволяет эта Мишина?

— Ой, простите, не хотела затронуть ваши чувства, — спохватилась Зинаида. — Я хотела сказать, она была как все заботливые мамаши или бабушки. Наседка за своими цыплятами так не ходит, как она их сторожила. Куда они, туда и она следом семенит с книжечкой под мышкой. Они на площадку спортивную побегут, она на трибуну усядется. Они на качели, она на лавку рядом. И одевалась так, как обычно у нас тут ходят — сарафан или платьице. Панамка на голове. А после среды она сильно изменилась. То спортивный костюм в самую жару напялит, то бандану на голову повяжет. А раз вообще на высокие каблуки влезла. Что ни день — на себя не похожа. До этого вообще без косметики ходила, а после среды глаза подвела, румянами щеки покрыла. Не узнать! Кстати, сколько ей лет? Я так и не смогла определить ее возраст. Когда на губах даже помады нет, и все пятьдесят можно бабе дать. А как подкрасится — тридцать пять лет, может, чуть больше.

— На самом деле ей немногим больше сорока лет, — не стала уточнять я Степин возраст, поскольку в этот момент была страшно на нее зла. Сколько раз я ей говорила: «Степа, крась свои белесые ресницы, румянами щечки оттени, губки освежи. Ведь раньше времени на старуху стала похожа». Так нет, разве меня Степа слушала? «Не лицо человека красит», — вот что отвечала она. Что же теперь заставило ее прибегнуть к боевому раскрасу? Ради чего или кого достала она тюбик губной помады?

— И знаете, мне показалось, она перестала обращать внимание на ваших детей. Они сами по себе, она сама…

— Не верю. Степа очень ответственный товарищ, — я отрицательно закачала головой.

— Ну, может быть, я неточно выразилась. Я хотела сказать, что она перестала за ними бегать и через каждые пять минут кричать: «Аня», «Саня».

— Есть у нее такая черта, — вспомнила Алина. — Через каждые пять минут в форточку высовывается и требует, чтобы дети показались ей на глаза.

Этот факт я кивком головы подтвердила, наша тетя любительница горлопанить в окно. Тем более трудно поверить в то, что Степа изменила своим привычкам. Трудно.

— Вы говорите, разительная перемена произошла с ней в среду? — спросила я Зинаиду.

— Да, только не совсем в среду, а после нее, — закивала головой Мишина и опустила взгляд, полный сожаления, на свои ноги.

Наш разговор затягивался, ноги давно распарились. Самое время взять в руки щипчики и заняться педикюром, но делать его в присутствии посторонних, к тому же отдыхающих, Зинаида не решалась. Поэтому она опять опустила ступни в остывшую воду и вопрошающе посмотрела на нас. Что нам от нее еще надо?

— Зинаида Михайловна, вы сказали, что в среду был заезд. Может, вы нам обрисуете новоприбывших? — попросила я.

— Всех не смогу! Разве можно запомнить каждого?

— И все-таки, кто-то вам запомнился? — не отставала Алина.

— Хорошо. — Мишина напряглась, вспоминая минувшую среду. — Значит, так. В двухэтажный корпус, в котором поселились вы, заезда не было. Это точно. Там смена заездов происходит по воскресеньям. Дирекция дома отдыха так путевки продает. А вот коттеджи у нас заселяются по договоренности. Люди заранее беспокоятся и заказывают домики на определенное время с определенной датой заезда. В среду заняли сразу пять коттеджей. Все отдыхающие приехали вместе, по-моему, на четырех или пяти иномарках. Одна процветающая фирма решила у нас отпраздновать пятилетие своей деятельности. Гуляла верхушка фирмы, один из них, похоже, их шеф, даже приехал с семьей.

— Что за фирма, не знаете? — поинтересовалась я.

— Они как-то себя называли, но я не запомнила название, мне кажется, фирма как-то связана со страхованием.

— Страховая компания, — догадалась Алина.

— О! Так ее и называли. Они в день приезда в столовой, после того как отдыхающие закончили ужинать, устроили свой банкет. Меня директор дома отдыха лично попросил в тот вечер поработать официанткой. У нас, знаете, рук рабочих не хватает. Тяжело, конечно, ну да что теперь говорить, ведь в свое время проголосовали за то, чтобы не нанимать лишних людей, а самим выполнять разную работу. Я вот, к примеру, дежурю в корпусе и через день еду в столовой разношу. Муж мой здесь и сантехник, и слесарь, и садовник. Валентина, — Мишина взглядом показала на женщину, стирающую белье рядом с соседним домиком, — работает горничной и к этому еще берется стирать и гладить.

— Понятно, вы отвлеклись. На банкете что-нибудь случилось? — вернула я Зинаиду в тему.

— Вроде бы нет. Шампанское и водка лились рекой. Из города приехали гости. Гуляли долго, к утру только разъехались, а те, что наши, естественно, продолжали. Я даже нервничать стала. Надо к завтраку готовиться, а они расходиться не собираются.

— И это все?

— Все. На следующий день только половина к завтраку вышла, и то только лишь те, которые ушли раньше.

— А кто раньше ушел?

— Настя, царство ей небесное, и ее соседка по домику.

— Соседка?

— Да, соседка.

— Я думала, каждый жил в отдельном коттедже.

— Нет. У нас домики все повышенной комфортности. В каждом по несколько спален, общая комната и по санузлу на первом и втором этажах.

— Зинаида Михайловна, — взмолилась Алина, сложив ладони перед грудью. — А вы не могли бы нам принести список проживающих в коттеджах?

— Отчего же нет? У нас главная вахта в двухэтажном корпусе, там же и журнал, в котором мы регистрируем всех отдыхающих. Подойду и выпишу из журнала. Вам только фамилии нужны?

— Нет, лучше принесите нам, хотя бы на часок, этот журнал. Заранее благодарны, — Алина вытащила из кошелька деньги и протянула их Зинаиде.

— Ладно, на часок принесу.

— И еще вопрос. Кто-нибудь уезжал вчера вечером или сегодня утром из дома отдыха?

— Сегодня утром уехал только один мужчина, по-моему, это был Настин начальник. Он вроде как и не собирался долго здесь отдыхать. Остальные все на месте. Милиционер лично всех предупредил, что без разрешения покидать дом отдыха нельзя.

— Милиция вчера ходила, предупреждала?

— Нет, сегодня утром, еще до вашего приезда. Ходили двое, все выспрашивали, может, кто что видел или слышал.

«Кажется, они не до конца уверены, что девушку убила Степа. Это хороший знак», — мысленно порадовалась я.

— Зинаида Михайловна, лично вы видели, чтобы Степанида Степановна общалась с убитой? — осторожно спросила Алина.

— Нет, — Мишина отрицательно покачала головой. — Разве только в столовой? Они сидели рядом, за соседними столиками.

— А как вы узнали, что произошло убийство?

— Я дежурила в холле и одним глазом смотрела в телевизор. В девять вечера начался сериал. Примерно в это время ваши дети с улицы пришли.

— Со Степой?

— Не берусь утверждать, я ведь их только слышала. Они, знаете, всегда так шумно пробегают, я даже не оборачиваюсь, знаю — это они.

— Ну а потом, что было потом?

— Потом, после одиннадцати, пришли милиционеры. Как оказалось, их вызвали сослуживцы покойной. Вот тогда-то я и узнала, что нашли мертвую Настю и рядом с ней Степаниду Степановну. Так что, сами понимаете, я не свидетель.

— А что люди говорят?

— А кто будет говорить? Соседка Насти? Вы б на нее посмотрели! Эта будет молчать до последнего вздоха. Из нее клещами слова не вытянешь. Напарница моя пыталась ее разговорить. И как она ей ответила? «Милочка, знайте свое место». Да и вообще, люди из этой компании только между собой общаются. Они даже на наш пляж не ходят.