Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

— Ты не Кверки.

— Эй, Лиза, подумай сама, откуда тогда я знаю о Томе и о видео, если бы ты сама не прислала его мне по электронной почте?

— Нет, ты лжешь. Спорим, что ты не знаешь моего псевдонима.

— Твоего… — Голос Елены дрогнул. Она судорожно сглотнула. Не только Мартин заметил эти явные признаки неуверенности.

— Назови мой псевдоним, под которым я зарегистрирована на Easyexit.

— Ты зарегистрирована под… — Елена повернулась к Мартину, словно прося его о помощи. — Твой псевдоним… — На неповрежденной стороне ее лица появились красные пятна.

— Забудь об этом, — презрительно сказала Лиза. — Ты не Кверки. И Том больше не хочет даже слышать обо мне. Ты не получала никакого сообщения от него.

Ее рука снова крепко сжала ручку отвертки.

— Брось ее! — сказал Мартин, стоявший всего лишь в двух шагах от нее.

Лиза бросила на него взгляд, полный ненависти:

— Считаешь, что у меня нет ни одного шанса против тебя, не так ли?

— Если ты собираешься кинуться с этим на свою мать… — Мартин покачал головой.

Еще минуту тому назад она могла бы серьезно ранить Юлию и выбросить за борт. Но теперь она могла бы лишь слегка оцарапать Юлию, прежде чем Мартин успеет вырвать из ее рук отвертку.

— Ну что же, значит, план провалился, — сказала Лиза, пожав плечами. Она повернулась к своей плачущей матери. — Ах, будьте счастливы с Томом, — сказала она и швырнула отвертку за борт.

Потом она прислонилась к перилам и камнем полетела вниз вместе с ограждением, крепление которого успела отвинтить отверткой за те часы, когда поджидала свою мать.

Вентилятор кондиционера, который в эти дни был включен в режим обогрева, потрескивал, словно в нем застрял опавший лист, что было бы довольно странно ввиду того обстоятельства, что комната для проведения допросов находилась не менее чем в двух километрах от ближайшего дерева да к тому же была расположена в подвале, защищенном от подслушивания. Вероятнее всего, отчаянно гудевший ящик находился при последнем издыхании.

Мартин ожидал, что в любой момент может раздаться оглушительный треск и дряхлый аппарат, висевший под потолком, испустит дух.

В последние часы, которые он провел, будучи подключенным к детектору лжи, старый кондиционер лишь кое-как снабжал маленькую комнату теплым воздухом, который к тому же вонял жженой резиной.

— Не сделать ли нам перерыв? — спросила интервьюерша и откинулась на спинку вращающегося кресла. Она представилась ему как доктор Элизабет Кляйн. Говорят, она долгое время работала в Федеральной разведывательной службе и приобрела там славу эксперта по ведению допросов. Она специализировалась на допросах серийных убийц-психопатов. Правда, на первый взгляд она выглядела скорее как руководитель спиритуалистических курсов какой-нибудь эзотерической группы самопомощи: все предметы ее одежды радовали глаз всеми мыслимыми оттенками оранжевого цвета, от связанной своими руками кофточки до развевающейся юбки-брюк.

— Нет, — ответил Мартин и отцепил датчики с рук и груди. — Мы не будем делать перерыв, а закончим на этом.

Вопреки ожиданию доктор Кляйн кивнула.

— Значит ли это, что вам нечего нам больше сказать?

— Кроме того, что каждый, кто не согласен с моей версией произошедшего, может поцеловать меня в зад? — Мартин приложил палец к уголку рта и сделал вид, что размышляет. — Нет, — он покачал головой, — определенно нет.

Доктор Кляйн посмотрела на один из множества браслетов на ее правом запястье, покрутила самый большой из них и кивнула. Когда она подняла голову и посмотрела на него, по выражению ее глаз было видно, что она хорошо понимает его.

«Пожалуйста, только не надо сочувствия. С сочувствием я сейчас не справлюсь».

Мартин откашлялся и поинтересовался, можно ли ему теперь встать. Доктор Кляйн вздохнула:

— Ну хорошо. Разумеется, внутреннее расследование закончится еще не скоро. Вы же сами знаете, как долго оно тянется, когда один из полицейских бывает втянут в преступление против жизни. — Она одарила его неким подобием улыбки. — Но уже сейчас я могу сказать, что ваши показания большей частью совпадают с тем, что мы узнали от капитана, судового врача и этого… — она полистала тоненькую папку, лежавшую перед ней на столе, — и этого Тиаго Альвареса, а также от Герлинды Добковиц.

— Отлично. — Мартин потер озябшие руки. — Ну а технику я тоже смог убедить?

Он показал на видеокамеру, прикрепленную к потолку, а потом на ноутбук, лежавший между ними, на котором детектор лжи записывал его жизненные функции во время дачи показаний.

Доктор Кляйн изобразила руками весы.

— Согласно показаниям полиграфа, вы говорили правду. Кроме…

Мартин удивленно поднял брови:

— Кроме чего?

Она долго пристально смотрела на него. Потом вытащила носовой платок из одного из множества карманов своей одежды, в котором Мартин так до конца и не разобрался, была ли это юбка-брюки или криво связанное платье.

Она громко высморкалась, встала из-за стола и подошла к видеокамере, затем отсоединила от нее кабель, который вел из стены комнаты прямо к аппарату.

— Давайте поговорим с глазу на глаз, герр Шварц.

Доктор Кляйн смотрела на него сверху вниз, как коршун, высматривающий свою добычу. Мартин скептически наблюдал за ней, в то время как она снова села за свой стол.

— Полиграф не показал заметных отклонений, — сказала она. — О многом, где вы сами не присутствовали, вы знали лишь понаслышке, так что в этих случаях оценка ваших ответов с помощью полиграфа и без того не имела никакого смысла. Правда, в одном месте… — Доктор повернула ноутбук в его сторону. — Вот здесь вы начали потеть и ваш пульс участился. К тому же и без камеры я сама заметила самые разные микроэкспрессии, которые сигнализировали мне о неправде. — Она показала ему участок записи показаний датчиков, на котором волны выглядели как ЭКГ человека, находящегося в предынфарктном состоянии.

— Что я сказал в этом месте? — поинтересовался Мартин, хотя уже и сам догадался, о чем там шла речь.

— Отвечая на вопрос доктора Бек, вы сказали, что в записях Шахлы якобы ничего не нашли о судьбе вашего сына.

Мартин кивнул.

— Это была ложь, верно?

Он с трудом проглотил комок в горле, но не сказал ни слова.

— Герр Шварц, это никак не повлияет на мою оценку. На данный момент все выглядит так, что вы провинились лишь в самовольном невыходе на службу. Это интересует меня только в частном порядке: что вы узнали о судьбе Тимми и Нади?

Ах так? Зачем? Может быть, из-за жажды сенсации?

Он посмотрел в ее