Личное начало и роковые силы в истории - Николай Иванович Кареев

Приступая к печатанию III тома своих Основных вопросов философии истории, который будет посвящен исследованию «сущности исторического процесса и роли личности в истории», я считаю не лишним познакомить заранее читателей первых двух томов с предметом третьего тома. Содержание следующих страниц не будет представлять для них ничего нового: все высказанные здесь взгляды подробнее были изложены в первых двух томах, но они собраны здесь вместе, и из них сделаны кое-какие выводы, которые явятся исходными пунктами сочинения о Сущности исторического процесса и о роли личности в истории. Настоящая статья будет служить как бы своего рода связью между Основными вопросами философии и их продолжением. Отсюда несколько отрывочный характер статьи, притом прямо вводящей читателя in medias res.

———

Рассматривая историю, как процесс, в котором главную роль играет деятельность личностей, мы имеем полное право видеть в личности единственный фактор истории, по отношению к коему все остальное, что мы охотно представляем себе также действующим в истории, будет иметь значение простых условий. Действует, в прямом значении этого слова, в истории одно реальное существо — человек, и историческая наука изучает как самые деяния человека, так и их результаты, деятельность же эта происходит среди известных условий, так или иначе влияющих на человека и его действия: если мы говорим и об условиях этих, что они действуют в истории, то понятие действия употребляется тут совсем в ином смысле, нежели тогда, когда мы имеем в виду поступки и деяния человеческой личности. Эти условия могут иметь громадное значение в истории народа, могут даже весьма удовлетворительно объяснять ее главные и основные черты, но все их «действие» будет заключаться в их влиянии на деятельность отдельных личностей, которая и создает историю. Другой вопрос, как понимать отношения, существующие между деятельностью личностей и ее условиями, и иной также вопрос, как понимать отношения, в коих одни к другим находятся отдельные действия людей, слагающиеся в историческую деятельность целого общества, — во всяком случае единственным фактором истории является человеческая личность, хотя бы даже в своих действиях она лишь пассивно передавала влияние на нее окружающих условий.

Я думаю, далее, — и это будет также немаловажным тезисом защищаемой мною теории — что личности принадлежит в истории вообще значение более важное, нежели роль фактора, способного передавать через себя влияние окружающих ее условий без всякого действия от себя. В этом смысле я позволяю себе говорить не только о роли личности в истории, т. е. о том, что может иметь и пассивный только характер, но и о личном начале в истории, уже не допускающем такого понимания. Для того, чтобы выяснить, какие условия имею я в виду, как влияющие на деятельность личностей и только в таком словоупотреблении «действующие» в истории, а также чтобы показать, в чем заключается личное начало в смысле, противоположном пассивному подчинению личности этим условиям, я должен сделать здесь небольшое вступительное рассуждение, исходным пунктом которого с удобством может быть одно место из первого тома Основных вопросов философии истории, именно то, где дается объяснение существованию в истории общих течений прагматического и культурного характера.

«Личность — единственный фактор истории, но есть некоторые общие условия, которые вносят в деятельность многих личностей, т. о. народа, известное общее направление. Личность определяется либо извнутри прирожденными свойствами, либо извне разными обстоятельствами; первые условия мы назовем органическими, вторые, т. е. окружающую природу и культурно-социальные формы — условиями неорганическими и над-органическими, разумея под последними вообще продукты человеческого творчества, определяющие деятельность человека. Когда эти условия общи многим лицам, то они придают их деятельности некоторое общее направление. Ход истории создается деятельностью людей; непосредственная причина деятельности — воля; воля действует по мотивам и известным образом обусловлена: одни условия лежат в организме волящего субъекта, во всей совокупности его прирожденных свойств; другие по отношению к организму нечто внешнее; это внешнее есть среда, в которой человек действует, и среда эта есть результат либо процесса физического (природа), либо духовно-общественного, т. е. продукт человеческого творчества (культура и социальная организация). Эти три категории условий всегда на лицо при всякой деятельности человека, и поскольку люди подчиняются одинаковым условиям, постольку они действуют приблизительно одинаково»1. Итак, условия, о коих идет речь, как о направляющих историческую деятельность народов, суть 1) внешняя природа занимаемой им страны, 2) прирожденные свойства его расы и 3) созданная его историей культурно-социальная среда, и можно сказать, что в том порядке, в каком перечислены здесь эти условия, они выдвигались одно за другим на первый план при объяснении судеб отдельных народов, так что и внешняя природа, и расовые свойства, и культурно-социальные формы принимались за главные действующие в истории силы, по отношению к коим деятельность личностей имела значение подчиненное и второстепенное.

Две из таких теорий, так называемые «теория климата» и «теория расы», уже были мною рассмотрены во втором томе Основных вопросов философии истории, а потому, не обсуждая их здесь в целом, я укажу лишь вкратце на то место, какое они отводят личному началу в истории по самой своей сущности.

«Теория климата», — видящая, впрочем, не в одном климате, но и в других физических условиях страны главный фактор, действующий в истории населяющего последнюю народа, — «теория климата» может быть формулирована, в таком положении: человек есть раб окружающей природы, которая и приспособляет его к себе. Другими словами, теория эта по самому существу своему есть отрицание личного начала в истории, поскольку односторонне подчиняет человека природе, т. е. превращает человеческую личность в простой объект влияний, идущих к нему со стороны устройства поверхности страны, ее климата, почвы, естественных произведений и т. д. Серьезно считаться с таким воззрением в наше время совершенно не стоит, тем более, что самый видный представитель этой теории в XIX веке, Бокль сделал в ней важную поправку сравнительно с своим предшественником из XVIII века, Гердером, видевшим в истории почти только одно действие природы и культуры на человека, пассивно воспринимающего их влияние. Поправка Бокля касается другой стороны дела, т. е. активной роли человека по отношению к природе, так что в воззрении английского мыслителя история утратила характер одностороннего действия физической среды на личность, а явилась в виде взаимодействия между человеком и природою: по словам Бокля, «все перемены, которыми полна история, все перевороты в человечестве, развитие и падение народов, их