Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

Глава 1

10 — 11 июля 1859 года

Не думал я, когда попал в прошлое, что мне хватит чуть меньше месяца, чтобы почувствовать себя достаточно уверенным в том, что я смогу не просто выжить здесь, но и вполне неплохо жить. Настолько уверенным стал, что сейчас из-за конфликта с отцом, который мне «достался в наследство» от прошлого владельца тела, готов отстаивать свое мнение до конца. Даже если это приведет к разрыву отношений.

— Я услышал вас, — тут я поочередно посмотрел на родителей и закончил мысль, — обоих. Мама, ты сейчас наверное думаешь, что все дело в девке. Не будет ее, то и конфликт исчезнет и все вернется в прежнее русло. Увы, не выйдет. Потому что дело не в Пелагее, а в поступке папы. То, что сделал он, для меня неприемлемо. Как мне теперь на тебя смотреть? — сказал я уже непосредственно отцу. — «Хотел защитить» меня? А разве ситуация дошла до такой степени, чтобы использовать такие гнусные методы? Или я до сих пор не заслуживаю твоего доверия, что ты не веришь моему слову? Я тебе сказал — глупостей совершать не буду и на служанке не женюсь, честь семьи не опозорю. Разве я давал тебе повод думать, что я способен нарушить свое слово?

Отец, недовольно хмурящийся и еле сдерживающий себя, чтобы не перебить мой монолог, отвел глаза. Крыть ему было нечем.

— Мама, почему ты думаешь, что с уходом Пелагеи все проблемы исчезнут? Я не забуду поступок отца. Да и ты тоже. А если нам придется нанимать новую служанку? Кто сказал, что она будет лучше Пелагеи? Может быть, она будет не такая красивая. Но у нее могут быть иные недостатки, из-за которых мы будем ссориться. Например — воровство. Или сознательные подставы, чтобы шантажировать потом кого-то из нас. Вон, судя по словам отца, у него в юности была такая особа под боком. И скажи мне честно, разве бы мы сейчас все это обсуждали, если бы не действия папы? Разве Пелагея его специально провоцировала? Соблазняла? Так почему ты пытаешься снять ответственность с отца и переложить ее на служанку, которая ни в чем по сути и не виновата? Из-за глупой женской ревности⁈

Мама поджала губы. Потом медленно вдохнула носом и глубоко выдохнула.

— Роман, прошу тебя не покидать нас. Хотя бы до окончания праздника, — начала она. — Давайте не портить этот светлый миг.

Тут она посмотрела на отца, на что тот сразу буркнул.

— Извиняться не буду. Я действовал на благо сына. За это не извиняются.

— Что еще ты в следующий раз выкинешь ради моего «блага»? — с сарказмом фыркнул я. — В доме запрешь? Насильно женишь на той же Уваровой? Или еще что-то придумаешь? И все — ради моего блага? Так вот — благими намерениями вымощена дорога в ад!

Глаза отца потемнели от гнева. Он резко развернулся и вышел из комнаты, хлопнув напоследок дверью.

— Дай мне время, — с глухой болью в голосе попросила мама.

Впервые за разговор она не держалась, как ледяная королева, а стала похожей на ту, кем и является — уже не молодую и уставшую женщину.

— До утра я подожду. Но пока я не вижу причин оставаться в доме дольше.

Мама с грустью на лице покинула меня, оставив одного. А я устало упал на кровать. Не так я представлял себе возвращение домой — ой не так!

Пелагея потерянно собирала свои вещи, но мысли ее были далеко не о тряпках. Девушка была напугана до ужаса.

— Что же теперь будет… ой, что же будет… — непрерывно шептала она.

Ее жизнь грозилась сделать вновь крутой поворот. И снова она пострадала из-за своей красоты!

Недавний разговор с Евдокией об отношении к ней Романа Сергеевича, придал девушке сил и оптимизма. Она уже представляла, как на празднике будет строить глазки парням. Как найдет себе мужа по вкусу — выбор и раньше был велик, а сейчас и подавно. И как, может быть уже этой осенью, она обвенчается да порадует мужа своей девичьей честью. Потом и детишек можно завести будет. Роман Сергеевич не обидит — приданое хорошее даст, да и дергать во время беременности не будет. И вдруг… все планы и мечты разлетелись на осколки.

Не ожидала Пелагея, что ее попытается снасильничать барин. Ой, совсем не ожидала! Гораздо больнее для нее стало бы, если бы такой поступок совершил ее господин — Роман Сергеевич. Но тот вступился. Вон, аж с родными из-за нее поругался да так, что готов отчий дом покинуть. И от этого было тоже тошно. Пелагея чувствовала вину перед господином. Словно если бы ее не было, то и проблем у того не случилось бы.

— Хоть в реку иди и топись, — горько заплакала девушка, перестав собирать вещи и усевшись на топчан Евдокии.

Она была одна в девичьей комнате. Марфа на кухне готовила ужин. Евдокия с детьми сидит, пока баре отношения выясняют. Корней с Митрофаном на женскую половину не заходят. Вот и сидела она одна. И такая тоска на нее накатила, что горькие слезы сами застили ее лицо, напрочь смазывая все перед глазами.

Она даже не услышала и не заметила, как дверь в комнату открылась и внутрь кто-то зашел. Лишь когда рядом на топчан кто-то уселся, она рукавом размазала слезы по лицу и посмотрела на вошедшего. После чего тут же в испуге вскочила на ноги.

— Барыня, извините, я…

— Сядь, — глухо приказала ей Ольга Алексеевна.

Пелагея не посмела ослушаться и вернулась на место. Женщина молчала, смотря в одну точку. Повисло неловкое молчание. Сама девушка не осмеливалась его прервать и просто ждала, что скажет госпожа. Не зря же она пришла к ней?

— Ты должна уговорить Романа остаться, — наконец сказала Ольга Алексеевна. — Тебя больше никто не тронет, если сама не начнешь